Я не специалист по пулеметам, но все же мне кажется, что ленты к ним изготавливаются не из ткани, пусть даже и плотной. Но здесь применяли именно такой материал, и, похоже, удивляло это только меня.

— Солдаты Грула — сплошь тупоголовые недоумки, — проворчал Мюльс, занимаясь набиванием патронов в узкие гнезда.

— Даже не подумаю спорить, мне просто интересно, на каком основании ты сделал такой глубокий вывод?

— Потому что пулемет они не бросили, а вот ленты оставили, лишь патроны из них повытаскивали. Теперь у нас только одна, для боя маловато будет, сам видишь, как медленно набивается, пока перезарядишь, куча времени пройдет. И учти, что потом еще гильзы вытаскивать придется.

— Сколько патронов в ленте?

— Сто пятьдесят пять, флотский стандарт.

— Плохо, маловато будет.

— Я о том же. Куда лучше стандарт крепостной, там двести шестьдесят или двести тридцать в старых лентах, но не дают нам такие. А жаль, ведь там как придавил гашетку, так долго не отпускаешь. Ну это, конечно, если не заклинит механизм. Говорят, при их лентах вечная беда с водой — она закипает в кожухе. На севере чуть проще, а у нас при вечной жаре с этим делом плохо. Вот и не прижился такой стандарт.

— Вода?

— Ну да. Видите кожух вокруг ствола? Там она, родимая, сверху заливается. Если выкипит, металл поведет, ствол после такого никуда не годен, только менять, а ремонт непростой, да и дорогой. Мало того, что патронов прорву машинка такая кушает, так еще сама по себе на вес золота. На всю провинцию их только три, причем один на личном крейсере наместника.

Гм… А ведь та раздражающая дурость генерала, похоже, не на ровном месте появилась. Пулеметов здесь, оказывается, ничтожное количество, и стоят они столь дорого, так что бросать их — последнее дело.

Механик тем временем не останавливался:

— Есть многоствольные картечницы, системы с вращением блока стволов, и старые пулеметы Тракоса. Но у них одна беда — тяжелые станки закреплены на них наглухо, вроде пушек работают. То есть вверх и вниз стволом водить легко, а из стороны в строну уже никак. Только поворотом станка. Как отработают, так в покойниках потом по три десятка пуль находят, а те, кто в паре шагов от них стоял, невредимы. Вот зачем стрелять десятки раз туда, где одного достаточно? То ли дело этот красавец, им траву косить можно, куда угодно разворачивается.

— А почему к тем картечницам станки не переделают?

— Тяжелые заразы, там станок серьезнее делать надо. Но военные в этих штуках давно уже разочаровались, так что никто не хочет заниматься. Тем более потихоньку появляются легкие системы, вроде как у этого. На севере их куда больше, чем у нас, сюда новшества в последнюю очередь доходят.

— Мюльс, ствол у пулемета короче винтовочного, он что, не бьет так далеко?

— Ну винтовка метче, конечно, но и пулемет неплох. Да и пока из нее хороший стрелок два выстрела сделает, он сорок патронов успеет выпустить. Чувствуете разницу? И лошадь очередей длинных пугается, пусть и не всякая. Бывало, пролетаешь над пастбищем, а тут эти скачут. Ну по ним стрелок давай жарить. Часть врассыпную, часть с коней падает, те ведь на дыбы сразу. Хорошие времена были… Леон, чудную вы штуку дали мне, и правда бодрит. Падал ведь с ног, так спать хотелось, а теперь сижу и даже моргать не хочется.

Я не сторонник использования бодрящей химии, но в нашей работе иногда без нее не обойтись. Ночной труд зачастую скучный и монотонный, что при общем адреналине профессии кажется странным. Но случается и такое. А сонливость нам ни к чему, вот и таскаю проверенное средство на всякий случай. Как и обезболивающие, и от желудочных проблем, и многое другое. Небольшая, но разумно подобранная аптечка.

Жаль, что не получилось прихватить с собой тележку уборщика. Там ведь не только швабры с метлами, там и куда более полезные предметы имелись. Рюкзак — хорошая штука, но вот габариты его не так велики, как хотелось бы. При всем желании много не поместится, лишь самое нужное, без чего совсем никак.

Эх, знать бы… Здесь ведь, как я понял, медицина на таком же уровне, что и все остальное. То есть на плачевном. Взять те же антибиотики — их попросту нет. Если ты подцепил в малярийных болотах тропическую лихорадку, даже помолиться не сможешь, потому как религиозность и раньше не одобрялась, а после мятежа Братства, затеянного с целью создания самостоятельного государства, где править будут церковники, за простое упоминание божественного кое-где могут повесить.

Чем вообще лечат хотя бы ту же малярию? Слово это в местном языке есть, значит, и болезнь имеется. Врача в отряде нет, пообщаться на такую тему не с кем. Возможно, применяется что-то вроде древнего хинина и всяких шарлатанских припарок. В