Он медленно опустил деревяшку на пол в ладони от рисунка и начал придвигать ее. Вот одно острие коснулось палки, впилось в кровавое пятно, второе, третье, и в то же мгновение Крафти выдохнул, прошептал какое-то заклинание и начал вращать палку. И рисунок стал распускаться. Он словно наматывался на отшлифованную тысячами прикосновений рукоять. Наматывался и как будто полнил ее, оживлял, поил ядом. В миг, когда рисунок полностью оказался в дереве, рукоять уже извивалась, как отходящая от зимней спячки змея.
– Калаф!.. – прохрипел Крафти. – Помогите мне!
Юайс шагнул к старику, подхватил его под мышки, поставил на ноги. Взмокший Калаф громыхнул жаровней, на которой истлевали какие-то храмовые свитки. А старик снова выкрикнул непонятные слова и опустил в пламя то, во что обратилась палка. Огненные кольца вспухли, изогнулись и опали.
– Все, – торжественно прошептал Крафти. – Здесь все. Куда дальше?
– Стража! – закричал Буил, вышибая ногой дверь. – Все дозоры ко мне!
– Зачем ему серебряные перчатки? – спросила Гаота, когда она, Юайс и Глума вновь оказались во дворе Храма. Вечерело. Солнце уже садилось, но на площади, которая была видна через арку, горели факелы, и маляры продолжали готовить забавы к празднику.
– Колдовство это вроде яда, – заметил Юайс. – Надо иметь хоть какую-то защиту.
– Но ведь она… зыбка? – удивилась Гаота.
– Это да, – согласился Юайс. – Толку от нее немного. Но порой и крохотная толика оказывается нужна. Не пробовала хватать горячий котелок с костра голой рукой? Нет? Тряпицей прихватываешь? А ведь тоже защита-то зыбкая. Еще что заметила?
– Он произносил какую-то галиматью… – пробормотала Гаота. – Не то чтобы я знала все заклинания, но это не было заклинанием. Он просто придуривался… как шут.
– Не слишком смешной шут, – улыбнулась Глума. – Но милый.
– Да, – кивнул Юайс. – Именно что бессмыслица. Но старика можно понять. Те, кто приходил к нему со своими нуждами, нуждались в представлении, и он его обеспечивал. Не удивлюсь, если узнаю, что он еще рассыпа?л огненный порошок и чудил с зеркалами.
– Но ведь не любой может так снять эту порчу? – спросила Гаота.
– Не любой, – согласился Юайс. – Я бы смог, но сделал бы это иначе. Глума смогла бы, хотя ей пришлось бы нелегко. Ты смогла бы, если бы была чуть постарше. Даже наш судья Клокс сделал бы то же самое, дай ему в руки палку и объясни все. Но это не проходит даром. Самое меньшее, что я могу пообещать какому-нибудь юному стражнику, осмелившемуся взять в руки такую деревяшку, что у него горлом пойдет кровь. Но, судя по всему, Крафти когда-то был неплохим колдуном.
– Значит, и теперь есть, – кивнула Глума, подводя лошадей. – Почему мы не торопимся в трактир? Ты думаешь, они справятся с этим Корпом без нас? Он может оказаться опасным!
– Его уже нет на месте, – проговорил Юайс, садясь в седло. – Я это понял в тот миг, когда Крафти коснулся цветка. Во всяком случае, он предупрежден. Тот, кто оставил эту пакость, уже знает о ее снятии… Не медлите, нынешней ночью, да и следующей нам вряд ли удастся отдохнуть. У них уже семь трупов!
– Кто седьмой? – насторожилась Глума.
– Ну, – Юайс развел руками, – надеюсь, он еще не труп, но этот Корп пускал кровь Дойтену.
– Он мог пускать кровь половине города! – воскликнула Глума.
– Несомненно, – согласился Юайс. – Но у Дойтена есть нечто общее с остальными жертвами. Его прикусил имни. Не убил, но нарушил его плоть. Уж во всяком случае, повлиял на его кровь.
– Это сделала девчонка! – напомнила Глума.
– Да, – кивнул Юайс. – Но разве просто так твои егеря таятся сейчас в засадах? Вероятность того, что зверь и девчонка в родстве, – велика.
– Я тебе не говорила об этом! – удивилась Глума.
– Поспешим, – усмехнулся Юайс. – Смотрите на небо. Месяц обратился в тонкий серп. Следующая ночь будет безлунной. У нас осталось мало времени. Ночь, день и, может быть, еще одна ночь. Нужно переговорить с Дойтеном и Клоксом и определиться, что мы будем делать.
– Разве ты еще не определился? – улыбнулась Глума и, подмигнув Гаоте, которая сидела на лошади с таким видом, как будто сию секунду должна обнажить меч и броситься на врага, направила лошадь к арке.
Троица лишь немногим позже дозора стражников добралась до трактира Транка, но Буил, который встретился им у входа, их не обрадовал.
– Нет вашего Корпа, – буркнул он недовольно. – Или я схожу с ума, или что-то здесь нечисто. Трактирщик его видел. Служки его видели и даже относили к нему в комнату еду, он отказался спускаться. И еда эта начата. А лекаря нет. Хотя по лестнице он не топал и, значит, из комнаты не выходил! Так что разбирайтесь сами, а я, кажется, эту ночь проведу без сна. Мои ребятки уже разыскали с десяток таких цветочков и продолжают искать. Доложусь бургомистру – и за дело. Надеюсь, наш Крафти не надорвется.
