– А говоришь, что подругами обзавелись, – покачал головой Юайс.
– Ну так там слова – не главное, – хмыкнул Буил. – Где дракон-то?
– Смуит! – окликнул вожака артельщиков Юайс и, когда тот – высокий, красивый, широкоплечий слайб – подошел, спросил: – Где прятали дракона, Смуит?
Артельщик молчал почти минуту. Оглядывался на артель, смотрел под ноги, на небо, потом вздохнул и, махнув рукой, пошел к лесам, лепившимся к стенам храма.
– А вот это интересно, – побежал за Смуитом Буил.
– Что ты? – посмотрел на Гаоту Юайс.
– Голова болит, – призналась она. – И магия. Новая магия. На каждом из этих… каменщиков. И на мальчишке тоже. Они не скажут ни слова. Я вижу. Но снять нельзя.
– Ты права, – двинулся за Буилом Юайс. – Пошли.
– Почему нельзя? – не поняла Глума. – Разве есть магия, которую нельзя снять?
– Всякую магию можно снять, – откликнулся Юайс. – Но не тогда, когда тот, кто наложил ее, – близко. Или недалеко. Тем более как теперь. Она сплетена с их жизнью. Снимешь – оборвешь жизнь.
– А этот? – напряглась Глума. – Смуит? Он может говорить? Ему разрешили? Почему?
– На нем жизни всех прочих, – предположил Юайс, подходя к лесам. – Поднимайтесь осторожно.
– Там нет опасности, – проговорила Гаота. – Пока нет.
– Опять, – ударила кулаком в стену, стиснула зубы, вздернула в ножнах меч Глума. – Опять кто-то неизвестный, опять магия, опять чей-то замысел… Насколько легче в предгорьях Черной Гряды!
– Нигде не будет легко, – пообещал Юайс.
Гаоте сначала показалось, что вряд ли она сможет подняться так высоко, уж больно хлипкими казались леса. Но вблизи выяснилось, что они сделаны на совесть и могли выдержать нескольких каменщиков с немалым грузом камней. Впрочем, с каждым новым ярусом страх куда-то улетучивался, и постепенно весь город оказался у Гаоты под ногами. Разве только колокольня была много выше храма да башня замка. Часовня и та торчала древним шпилем где-то под ногами. Ратуша и близкий трактир Юайджи равнялись высотой с Храмом, но уже начатый фонарь, а затем и купол должны были оставить их внизу, как и часовню. Да, высоковато, но все не выше, чем пропасть у входа в Стебли.
– Здесь! – крикнул Буил с дальнего края огромной, заставленной штабелями камня по краям площадки. – Идите сюда!
То место, что должно было служить в подкупольном пространстве верхним алтарем, было накрыто мешковиной и пластами рогожи.
– Здесь, – мрачно и мертвенно повторял Смуит.
– Что скажешь? – посмотрел на Гаоту Юайс.
Камень под рогожами был исчерчен полосами, как будто сидящее под ними чудовище двигало по мрамору огромными когтистыми лапами. Часть его была вымазана подсохшей зеленью, от которой пахло тиной.
– Цвет совпадает… – пробормотала Гаота. – А остальное… Их же тысячи лет не было… Не знаю…
– А что здесь еще могло скрываться? – не понял Буил. – И где же он теперь?
– Не могу сказать… – с заметным трудом выдавил слова Смуит.
– Когда он пропал? – спросил Юайс.
– В ту ночь, – отрывисто, словно ему приходилось преодолевать боль, стал говорить Смуит. – Когда погиб Скайтен. Он… был с ним. Даир убил Скайтена. Дракон жрал свинью. Даир метнул багор. Попал в Скайтена. Дракон сжег Даира.
– И дракон улетел? – спросил Юайс. – Как он мог взлететь в узком дворе?
– Стена… – опустил голову Смуит. – Стена между часовней и домом сэгата. Она низкая, перед ней штабели камня. Плотно уложены. Перехвачены досками. За стеной – река. Навес снимается за пять минут. Можно и взлететь, и опуститься. А дальше – ползком. Мы все убирали.
– Откуда дракон взялся? – спросила Глума.
– Три с половиной года назад, – скривился будто в гримасе боли Смуит. – Мы работали в Нечи. Правили бастионы. Нас наняли строить храм в Граброке. Хороший подряд.
– Бургомистр? – спросил Юайс. – Прежний?
– Король… – сорвался на хрип, но затем отдышался Смуит. – Посланник короля Сиуина. Но у нас был дракон. Слабый. Мы… нашли его в горах. Но мы не могли его взять. Мы, слайбы, укротители драконов, не могли его взять. Граброк – далеко.
– Но взяли? – предположил Юайс.
– Он сам нашел нас, – судорожно выдохнул Смуит. – Два месяца назад. Он послушный. Мы его прятали. Мы его кормили. Он мало ест, когда не летает
