хорошим.

– Где еще встретить такого дурака, как я сам? – пробормотал усмиритель, снял плащ, пояс с мечом и попытался левой рукой сдвинуть с могилы камень. Он дрогнул, но не сдвинулся.

– А почему не обеими руками? – услышал Дойтен вроде бы знакомый голос. Выпрямился и увидел в пяти шагах постояльца из трактира Транка – высокого усача Баса, который важно поправлял одной рукой усы, а другой держал лопату.

– У меня тонкий слух, – объяснил свое замечание Бас. – Так что я кое-что услышал, несмотря на то что ты, усмиритель, храпел так, что я уж собирался опять спуститься в обеденный зал. Тебя ж излечили.

– Кто излечил? – не понял Дойтен. – Корп, что ли?

– Корп? – наморщил лоб Бас. – Этот ушлый толстяк, который ходит по всему городу и пускает людям кровь? Не думаю, что от его стараний у тебя прибавилось здоровья. Нет, конечно. Чего бы ему делать в вашей комнате поздним вечером? Как тебя перетащили наверх, так она все и устроила. Зашла с этой, как ее… с Глумой и наложила на твою руку свои ладошки. Еще и смеялась, как ты будешь удивлен, что твоя рука работает так же, как и раньше.

Дойтен сжал правую руку в кулак, после чего осторожно вынул ее из повязки. Разогнул и согнул, затем поднял глаза на Баса и поклонился ему:

– Спасибо за добрую весть; а сам-то какими судьбами сюда? Да еще с лопатой?

– Да какая судьба? – отмахнулся Бас. – Собираю травы да вечно сую нос не в свои дела. А где самые травы? На кладбище, потому как земля мягка, и ни зверья, ни еще какой пакости. А уж лопата… Вон, она из второй часовни. Разве тебе не нужна? А помощь тебе нужна?

Засмеялся, отставил лопату, шагнул вперед, наклонился и легко сдвинул плиту в сторону, словно не из камня она была вырублена, а вырезана из дерева.

– Ничего не смущает? – поинтересовался Дойтен, разглядывая нежданного помощника.

– А чего смущаться? – не понял Бас. – Вроде не в бане с женщинами… Или тебе помощь не нужна? До вечера еще далеко, но тянуть не следует. Сноки глубоко могилы копают. Четыре локтя до крышки, не меньше. Приходилось лопату в руках держать?

– Я из деревни… – буркнул Дойтен, засучивая рукава.

– Все же не крот, – нехорошо засмеялся Бас и сел на землю. – Ладно, копай. Я закопаю и камень на место поставлю. И посижу тут, чтобы ты меня видел. Мало ли что тебе в голову взбредет.

– Не похож ты на травника… – проворчал Дойтен, начав копать.

– А ты на усмирителя не похож, – расплылся в улыбке Бас. – На защитника если только. Но спорить не буду, в каждой истории главное – докопаться до истины.

– Если только ее присыпают не шибко, – раздраженно бросил Дойтен.

Все-таки еще была силушка в его руках. И получаса не прошло, а лопата застучала по крышке гроба.

– А ну-ка! – подскочил Бас, забрал у Дойтена лопату и не только очистил от земли всю крышку, но и сделал подкоп, а потом ловко подхватил и, упираясь в края ямы ногами, поднял и положил все еще крепкий, смоленый гроб на край ямы.

– Десять лет ведь почти прошло, – заметил Дойтен, – а вони – никакой.

– Значит, есть тому причина, – пробурчал Бас. – Дай нож.

– На, – протянул широкий тесак, снятый с пояса, Дойтен. – Что же ты без оружия?

– У каждого свое оружие, – пробормотал Бас и начал осторожно поддевать крышку гроба. – Все ведь знаешь уже о ее сыне? Или почти все? Почему его мать похоронили десять лет назад в закрытом гробу? Что случилось с ней на самом деле? Сноки легко сносят уродство, так что никто бы не свалился в обморок. А ну-ка…

В гробу что-то лопнуло, крышка зашевелилась и сдвинулась на сторону. Дойтен подошел поближе и замер.

В гробу лежало полуистлевшее чудовище – между досок с трудом вместилось что-то с туловищем и головой пса или волка, лапами огромной птицы и переломанными крыльями справа и слева от тела. Из груди птицы торчала стальная стрела.

– Вот ты где пряталась, – печально пробормотал Бас. – Ив стала, выходит?

– Это что же получается? – ошарашенно прошептал Дойтен. – Она имни… А ее сын тогда или вот этот ужас, или степной медведь, если мы не обманулись с Линксом?

– Да кто угодно, – пожал плечами Бас. – Или то, или другое. Но если другое, то он особенный. Точно такой же, как и дочка Олты. Точно такой же, как и ваша девчонка, Дойтен. Правда, ваша – не оборотень. Хотя… Одно мне непонятно: зачем им понадобилась девчонка, когда есть парень?

– А если медленнее и понятнее? – попросил Дойтен.

– Изволь, – улыбнулся Бас. – В Граброке будет явление. Уж поверь мне. Венчать обряд следует кровью восьми жертв, но запечатывать его следует кровью особенной, кровью силы, кровью существа, облеченного властью над плотью, – кровью имни. Либо кровью того, кто его убил. Слышал я, что и имни должен быть повязанным с жертвами. Говорят, что в особых случаях нужна еще кровь праведника, так где его возьмешь-то…

– Почему-то мне кажется, что ты не травник… – пробормотал Дойтен.