– Все, – сказал Юайс.

– Ну ладно, – кашлянул Буил. – Если что, я в ратуше.

Простучали по площади сапоги стражников, спустившихся с храма. Налетевший ветер понес к западным воротам пыль. Скрипнула карусель. Гаота поднялась, отошла на пять шагов, обернулась. Юайс, Глума, Дойтен, Тьюв, Фас, Сос, Чатач сидели в ряд на ступенях ратуши, сидели на камне, не подкладывая под себя войлок, и она, отправленная Брайдемом для помощи своему наставнику, ничем не могла ему помочь.

– Город вымазан в крови, – пробормотал Юайс. – Река и шесть улиц.

– Это же еще не большая кровь? – спросила Глума.

– Достаточная для обряда, – сказал Юайс. – Большая должна случиться позже. Если мы ей дадим случиться.

– Ну ладно, – поднялся, отряхнул порты Дойтен. – Жаль, конечно, что Клокс погиб, но что теперь делать… Может, они передумали? Перенесли на другое время. Когда следующая безлунная ночь?

– Кровь собрана, – пробормотал Юайс. – Твоя в том числе, Дойтен. Ее можно хранить месяц, но не дольше. Сила из нее уйдет. Ты даже не представляешь, сколько силы в пролитой крови.

– Почему же не представляю, – начал убирать в чехол ружье Дойтен. – Шрамы имеются. Вот она только что была, сила эта, и уже нет. С каждой каплей улетучивается, как и не было. Что делать-то будем? Скоро уж трактир Юайджи откроется. В этот… час зверя. Так, что ль?

– Так случается, – сказала Глума. – Не все дыры можно заткнуть. Не всех спасти. Что может случиться хуже того, что уже было? Говорят, все слуги Дайреда бродили по земле, властвовали над людьми. Все тени Дайреда правили королевствами, а он сам так и не проник сюда. Ты же еще не сломал свой меч, Юайс?

– Еще нет, – пробормотал он, поднял голову и посмотрел на сияющий в лучах солнца золотой круг на колокольне. – Пойми. Восемь лучей. Рисунок. Не тот, что расчертил весь город. Это только для жажды, а для того, чтобы ткань Талэма стала тонка, нужен обряд. И этот рисунок должен где-то быть. Он должен проявлять себя. Его должно быть видно!

– Мы его не нашли, – подал голос Фас.

– Это как луна, – вдруг подал голос Тьюв. – Вот сейчас – безлуние. Завтра народится новый месяц. А сегодня его не было еще. Потому что луна – в тени. Она есть, но ее не видно. Я, правда, так и не понял, откуда тень взялась, но запомнил. Так ведь? Юайс?

– Тень, – пробормотал Юайс, замер и медленно, медленно повернул голову к колокольне. – Тень. Куда падает тень от колокольни?

– На храм, – поднялась Глума. – Точно на храм. Во всяком случае, сейчас. Колокольня-то с восточной стороны, значит…

– Бросьте, – нахмурился Дойтен. – Там никого нет.

– Гаота? – посмотрел на девчонку Юайс.

– Там никого нет, – прошептала Гаота, зажмурилась и вдруг замолчала. Там, на храме и в самом деле никого не было. И магии не было. Никакой магии. Но эта магия была везде. Она лежала тонким слоем, пылинками, следами прошедших бед и горестей, случившихся радостей и праздников. Очень тонко, едва заметно, но была, а на храме ее не было. Совсем. Он был вычищен. Вытерт. Укрыт.

– Гаота? – повторил вопрос Юайс.

– Там… – Она сглотнула. – Там совсем ничего нет. Даже тени магии. Там… все укрыто.

– Быстро!.. – прошипел, вскакивая на ноги, Юайс. – Дойтен, идешь с ружьем и с Тьювом на крышу трактира. От храма как раз около сотни шагов. Будь готов и прислушивайся. Тьюв, ни у кого ничего не спрашивайте, поднимайтесь наверх, если будут какие двери, вышибайте или… Ну, ты знаешь. Мы поднимаемся на храм.

Гаота бежала за Глумой и проклинала себя за невнимательность: ведь видела же, видела, что выделяется храм, сияет белым пятном, стоило ей закрыть глаза и прислушаться, приглядеться внутренним взором к городу. Что же теперь будет? Что наверху? Чем она, маленькая и неумелая, может помочь Юайсу?

Наверху было пусто. Ветер выметал из-под штабелей камня сухую известку, шевелил сваленной в дальнем углу рогожей, под которой слайбы укрывали дракона.

– Ничего нет! – крикнул Фас.

– Что дальше? – скривил губы Чатач.

– Юайс? – с тревогой посмотрела на защитника Глума.

Со стороны ратуши донесся протяжный удар часов.

– Там, – ткнула пальцем в центр будущего верхнего зала Гаота. – Там.

Чистое и непроглядное таилось в самой середине верхнего яруса. И это чистое и непроглядное было стиснутым в кулак ужасом. Если его разжать, ужас захлестнет все.

– Где? – закричал Сос, выбежав почти к самой середине площадки.

– Стой, – крикнул Юайс и посмотрел на Глуму. – Теперь понятно, почему им было не до меня. Они вязали это колдовство. Долго вязали. Тут скрыта