Дойтен поминал бы демонов и разную нечисть до полудня, но вот уже под его ногами загудели мостки, под которыми несла свои воды Дара, и уже карусель засверкала яркими красками перед глазами. Ну да, смерть, преображение, рождение. Ну и что? Красивые значки, отчего бы их не использовать в рисунке? Как с ума все сошли.

Народу на площади оказалось меньше обычного. Мастера подправляли покрашенное, смолили выставленные торчком бревна с шутейными подарками, правили качели. Тут же размечали места под шатры. Пахло сдобой. Даже у трактира Юайджи служки собирали что-то вроде выносного навеса.

Дойтен замедлился, решая, с чего начать и куда идти. В ратушу хотелось идти меньше всего, в трактир заглядывать было рановато, а вот навестить Калафа – следовало. Дойтен натянул на голову тиару, вошел во двор храма и там, среди пары десятков невесть откуда прибывших храмовников, наткнулся не только на помощника сэгата, но и на бургомистра, за которым с озабоченными лицами следовали с полдюжины городских мытарей и старателей и четверка стражников. Заметив Дойтена, бургомистр улыбнулся, затем обернулся к свите, рявкнул что-то злое и, убедившись, что его помощники бросились исполнять какие-то ранее полученные наказы, вместе с Калафом подошел к новому судье.

– Рад представиться, господин бургомистр, – поклонился Дойтен. – Усмиритель Священного Двора Дойтен к вашим услугам. В связи с печальными событиями вчерашнего дня вынужден примерить на себя эту пурпурную тиару. Однако рассчитываю, что продлится это недолго.

– Да, – кивнул бургомистр. – Я тоже рассчитываю на то, что наши горести не будут долгими и глубокими. И, как мне кажется, мы на правильном пути. Колдовство найдено и уничтожено. Поверь, дорогой Дойтен, сегодня первое утро за последний месяц, которое я встретил без головной боли. Но я был бы готов терпеть ее и дольше, если бы это сохранило хотя бы одну из оборвавшихся жизней. Я глубоко опечален гибелью судьи Клокса и убийством бедолаги Крафти, но мои стражники ищут убийцу.

– Не думаю, что они обрадуются, найдя его, – поклонился Дойтен.

– Ты хочешь разговора со мной или с Калафом? – сузил взгляд бургомистр.

– Помощника сэгата я хотел лишь попросить отправить печальную весть в Тимпал… – начал говорить Дойтен, но Калаф важно прервал его:

– Не помощника, а сэгата. Сегодня утром пришла весть, что до конца нынешего года я исполняю обязанности Даира. Во всяком случае, пока не разрешатся нынешние беды.

– Они могут разрешиться довольно неожиданным образом, – заметил Дойтен.

– Ваши беды, я смотрю, уже разрешились? – скривил губы Калаф. – Я уже сообщил в Тимпал о гибели судьи Клокса. Ответ может прийти через два- три дня.

– Боюсь, что через два-три дня нам уже будет не до ответа, – улыбнулся бургомистр, похлопал по плечу Калафа и повлек Дойтена прочь со двора. – Да, дорогой Дойтен, я тоже не всегда радуюсь повелениям тех, кто властвует над тем миром, в котором я тружусь. О! Я смотрю, тебе не нравится высокий слог? Изволь, я и сам люблю объясняться по-простому. Не хочу разговаривать в ратуше. Давай зайдем в храм и поговорим там.

Дойтен не успел ничего сказать, как бургомистр повернул у арки направо, нагнулся, проходя под лесами, и оказался под выбеленными сводами храма.

– Еще трудиться и трудиться, – кивнул своим мыслям бургомистр. – Я собираюсь освободить артельщиков. Их вожак пришел в себя. Предъявить им нечего. А мальчишка, который к ним прибился, достоин своего пропавшего отца. Сумел запустить часы. Ну-ка?

Где-то в отдалении в стороне ратуши заскрипел механизм, раздалось протяжное гудение и звучный глубокий звон.

– Час зверя, – отчего-то произнес Дойтен. – Или, как еще говорят, час водопоя.

– Точно так, – с уважением кивнул бургомистр. – Или еще так – час последнего пробуждения. Я не могу их держать в темницах. К тому же Священный Двор торопит. Купол нужно закончить. Если не до проливных дождей, то хотя бы до метелей. В морозы класть его нельзя. Им и так придется работать едва ли не день и ночь.

– Придется подождать хотя бы до завтрашнего полудня, – сказал Дойтен.

– Что изменится завтра в полдень? – спросил бургомистр, посмотрел на четырех стражников, которые замерли у входа в храм, и жестом приказал им убираться.

– Может быть, ничего, – пожал плечами Дойтен, – а может быть, многое. Сегодня будет безлунная ночь. А завтра может случится явление.

Бургомистр побледнел. Он стоял и молча смотрел на Дойтена, и тому хотелось сию минуту сбросить и тиару, и мантию судьи, отдать ружье Юайсу или тому же бургомистру, закинуть мешок за спину и отправиться на юго-запад, в родное королевство Нечи, где волны облизывают древние камни и мальчишки ныряют за раковинами даже в холодную воду.

– Хорошо, – наконец произнес бургомистр. – Я прикажу держать артельщиков до завтрашнего полудня. Потом или отпущу их, или город будет утоплен в крови. Если, конечно, это явление состоится. Разве мы не очистили город от колдовства?

– А замок?.. – понизил голос Дойтен.

– В замке живет герцог Диус, – заметил бургомистр. – Брат короля.

– Куда пошел вчера судья Клокс после разговора с вами? – спросил Дойтен.