По мере удаления от самолета она расширялась, превращаясь в вытянутое оранжевое облако.
Снимки, сделанные с самолета, передавались по нескольким каналам. Релейная станция в Балтиморе принимала их и тут же ретранслировала в Чикаго. Там информация расшифровывалась компьютером и уже в таком виде появлялась на шести экранах, установленных в зале на верхнем этаже Службы наблюдения. Прохожие с мостовой в желтом мареве не видели верха этого здания, а с сорокового этажа не было видно ни мостовой, ни вершин других небоскребов по соседству.
Два человека следили за монитором, который дублировал изображение с одного из экранов.
— Слушай, Джо, какой смысл это записывать? — наклонился стоявший к тому, что сидел в кресле напротив экрана, на котором видна была бесконечная желтая муть.
— Не знаю. Уже десять дней ни единого прорыва. Давай все-таки запишем, по крайней мере в инфракрасном.
— Тогда я перенесу изображение на масштабную сетку.
— Хорошо, Мак.
Маколей уселся в соседнее кресло и взял микрофон.
— Четвертый, — сказал он. — Четвертый, вызывает Служба.
— Четвертый на связи.
— Измеряйте высоту над уровнем моря через каждую милю. Держитесь на четырех тысячах.
— Вас понял.
На главном экране и дублирующем мониторе возникли два красных огонька. Сблизившись, они слились, и по нижнему срезу экрана начали ритмично вспыхивать цифры, указывавшие границу верхней кромки облака: 3528–3535—3535—3570–3550—3510… Практически верхняя граница была постоянной.
— А что было вчера? — спросил Джо.
— Примерно три четыреста. Сегодня на сотню футов выше.
Джо взял микрофон и произнес:
— Четвертый, говорит Служба. Вы меня слышите? Прием.
— Четвертый на связи.
— Продублируйте данные лазером. Высоту не менять.
— Вас понял.
Красный огонек раздвоился, затем воссоединился вновь.
— Служба, данные лазера совпадают с радарными. Высота полета четыре тысячи.
— Вас понял. До связи.
— Надо поговорить с Тейлором, — сказал Маколей. — Продолжай наблюдения, Джо.
Когда Маколей ушел, Джо включил внутреннюю связь и что-то спросил. За стеклянной стеной ему хорошо был виден большой зал, некогда служивший телестудией. Несколько десятков человек сидели перед консольными столами по его периметру. Динамик над головой Джо ожил:
— Так точно, Джо, — послышался голос. — Мы сейчас на связи с Денвером и Солт-Лейк-Сити. Как только канал на Солт-Лейк-Сити освободится, мы свяжемся с Седьмым.
Маколей закрыл за собой дверь, спустился этажом ниже и остановился перед дверью с табличкой «Служба наблюдения Востока и Среднего Запада». Он кивнул секретарше за барьером, отделявшим приемную от конторы, и, миновав столы, за которыми строчили машинистки, постучал в дверь с надписью «Координатор Службы наблюдения Джеймс Тейлор».
Послышался голос. Маколей вошел.
Джим Тейлор диктовал стенографистке. Он обернулся к вошедшему:
— Привет, Мак, подожди минутку. — Он продолжал диктовать: — Несмотря на то, что в наши функции входит лишь наблюдение, полученные за последние десять дней данные вызывают серьезную тревогу и требуют принятия срочных мер… Вычеркните «тревогу», напишите «озабоченность»… Концентрация двуокиси серы, углекислого газа и прочих вредных примесей, начиная с прошлого вторника, резко увеличилась. Принятие экстренных мер затрудняется… Мэр Чикаго Финли настаивает на создании резервов качественного угля ввиду неизбежных трудностей с отоплением. Он утверждает, что любое снижение напряжения в сети может создать угрозу самому существованию города и окрестностей. Возможно, это и так. Фильтрационные и холодильные установки не справляются с нагрузкой, и уже на высоте сорока этажей давление в системах резко падает.
Тейлор сделал знак стенографистке, что кончил диктовать, и спросил Маколея:
— Что у тебя?
— То же и даже хуже. Высота облака на сто футов больше, чем вчера. Ни одного разрыва от Балтимора на двести миль к востоку.
