– Не верю! Не может…

– Веришь, – возразил он. – Ты знаешь правду. Почему же отказываешься поверить?

– Кит! – Из глаз ее брызнули слезы и потекли по бледным щекам. – Кит! Так это ты! Ты правил каретой, ты привез меня в Четем…

– Да, миледи, я. – Он снял шляпу и отвесил ей низкий поклон. – Ваш верный и покорный слуга.

– Не может быть… не может… – потерянно бормотала Блисс. Подумать только, после всех страхов и тревог он, живой и невредимый, стоит рядом с ней!

Блисс шагнула к нему. Шаг, еще шаг. И вдруг ноги ее подогнулись, и, побежденная всеми треволнениями последних дней, она начала медленно оседать на пол.

Мерси, вошедшая в спальню, увидела, как Кит подхватил Блисс на руки и понес к кровати.

– Что с ней? – встревоженно воскликнула горничная.

Кит улыбнулся.

– Она очень устала, Мерси, только и всего. Помоги мне раздеть ее и уложить в постель.

– Раздеть? – Мерси ошарашенно уставилась на Кита. – Помочь вам? Но…

– Все в порядке, – успокоил ее Кит. – Иди сюда и помоги мне. С ней все будет хорошо, обещаю тебе.

Потрясенная, Мерси помогла Киту уложить Блисс на кровать. Вдвоем они быстро раздели ее до нижнего белья и укрыли одеялом.

– Побудь с ней, – приказал Кит.

– Вы уходите? – спросила Мерси, увидев, что он надевает шляпу.

– Пойду поговорю с Айзеком, – ответил Кит. – Он, должно быть, уже проснулся. Не сомневаюсь, что мои лошади уже в конюшне.

– Он очень о вас беспокоился, – заметила Мерси. – Даже написал ее милости письмо, спрашивая, не знает ли она, где вы и что с вами. Он боялся, что вас схватили, бросили в тюрьму или… – Вспомнив страшное зрелище казни, которому она вместе с Блисс была свидетельницей, Мерси не смогла выговорить слово «повесили». – …Или и того хуже, – запнувшись, закончила она.

– Знаю, – ответил Кит. – Жаль, что мне пришлось его расстроить. Но я постараюсь все ему объяснить. – Взгляд его задержался на спящей Блисс. – Позаботься о ней, Мерси, – тихо сказал он.

– Не беспокойтесь, милорд, – ответила Мерси. – Позабочусь.

Кит кивнул и исчез за потайной дверью.

Блисс проснулась и села на кровати. Комнату заливал яркий свет утреннего солнца, проникавший даже сквозь плотные шторы. Несколько секунд Блисс не могла сообразить, как оказалась в Четеме, но затем вспомнила все.

У кровати появилась Мерси.

– Миледи, вам что-нибудь принести? – заботливо спросила она.

Нахмурившись, Блисс откинула с глаз спутанные рыжие кудри.

– Нет, я… Кит! – Она почти с ужасом взглянула на горничную. – Кит! Он же был здесь, правда, Мерси? Мне это не приснилось? Он был…

– Он здесь, миледи, – успокоила ее горничная. – Вы упали в обморок, и я помогла ему уложить вас в постель. А потом он пошел к Айзеку.

– К Айзеку… – пробормотала Блисс. Глаза ее зажглись подозрением. – А Айзек знал, что Кит в Лондоне? Или его письмо было частью вашего хитроумного плана?

– Нет, миледи, – поспешно ответила Мерси. – Айзек ничего не знал! Никто не знал, кроме…

– Кроме тебя, – обвиняющим тоном закончила Блисс. – Ты с самого начала знала, где он и что с ним! И, когда я решила бежать, ты нашла Кита и попросила его отвезти нас в Четем, верно?

– Верно, – повесив голову, отвечала девушка. – Но, честное слово, миледи, я не хотела вам врать! Просто…

– Просто Кит велел тебе держать язык за зубами, – закончила Блисс. Не в первый раз она изумилась тому, как преданы Киту жители Четема. Мерси тоже была родом из этой деревни и, очевидно, питала к таинственному разбойнику те же чувства, что и вся ее семья.

Горничная шмыгнула носом. Похоже, она считала себя уже уволенной.

– Простите, миледи! – прошептала она. – Мне так жаль…

– Я не сержусь, – ответила Блисс. – Просто не понимаю, почему вы все подчиняетесь Киту, словно вашему природному господину… Ну да ладно. Принеси мне воды для умывания, а затем помоги одеться. Я пойду поговорю с Айзеком и с Китом.

Обрадовавшись, что увольнение ей не грозит, Мерси стремглав бросилась выполнять приказание. Меньше чем через полчаса Блисс отворила потайную дверь и двинулась знакомым путем в комнатку Айзека на конюшне.