безнаказанность, которая вообще свойственна Сети. Можно написать: «Пушкин — дурак!», — и никто не двинет указкой по лбу! Счастье любителей писать на заборах трёхбуквенные формулы — но ведь не только… Поразило — и захотелось поделиться с белым листочком в окне на мониторе; раньше так поверяли дневнику, но и сейчас можно дневнику, Живому Журналу, блогу. Захотелось самовыразиться — с помощью писателя. Понравившегося, не понравившегося, ранившего, рассмешившего, вызвавшего тошноту, страх, слёзы, мысль… захотелось Сказать.
Разве можно относиться к этому несерьёзно, если святее Слова для тебя ничего нет?
Мы познакомились в сетевой библиотеке. Так доходит живой голос в чёрных знаках на белом фоне, та самая мандельштамовская бутылка прибивается к острову ищущего истины сердца. В писателе — искра истины, в читателе — искра истины; кажется, стало светлее? Благослови, Господи, незнакомцев, голоса которых я узнаю в комментариях, добрых людей, дающих понять, что работа не пропала зря.
Ничтожное, по нынешним временам, вознаграждение? Типичная, по нынешним временам, глупость: все миллионы мира не стоят доброго слова, мотивирующего творчество.
Мы — я и мой чудесный сетевой редактор — познакомились в сетевой библиотеке. Сильнейший аргумент.
Мои далёкие и незнакомые друзья, с которыми нас связывает электронная паутина и сила Слова, — я признателен всем и за всё. Песня из какого-то, в далёком детстве читанного авантюрного романа: «Да сохранят пиратов небеса — Святая Дева, помоги матросам!»
Я — последний, кто будет возмущаться нарушением авторского права. Для меня нарушение авторского права — это фанфик или публикация моей вещи под чужим именем. Плагиат, эпигонство. А библиотекарь всегда в своём праве.
Если фортуна улыбнётся — будут книги в бумаге. Если нет — я не стану растягивать её губы насильно и продавать писательское первородство за чечевичную похлёбку гонорара от коммерческих проектов. Сейчас, в дивное время сетевых пиратских библиотек, писатель не зависит ни от кого, кроме Бога. Своего личного Бога, того, что в душе.
