задаром — он жилы ради вещи, не ради гонорара рвёт. Халтурщик, эпигон, неуч — и за миллион из себя Чехова не вырастит. Как писала незабвенная и прекрасная Марина Ивановна Цветаева, не может неимущий влить двенадцать дюжин желтков в четвертную дорогого рома, даже если ему пообещают золотые горы за продукт.

Следовательно.

Пишет или графоман, или маньяк. Ради кайфа или ради идеи. Ну, или книггер пишет для очередного коммерческого проекта, работа как работа, не хуже прочих, только не стоит называть её литературной.

А если ради идеи — то да, как всегда, как диссидент в советские времена, совмещая работу ради идеи с работой за хлеб насущный, что не малиновый сироп, но куда деваться-то? Андрей Платонов подметал двор, печально размышляя о смысле бытия. Тот, кому слово дороже денег, — всегда изгой, что с этим поделаешь…

Зато можно утешать себя двумя вещами. Первая — бессмертная и ехидная реплика Раневской насчёт всякого рода гонораров за коммерческие проекты: «Деньги проешь, а позор останется». Вторая — Интернет.

Сбылась горячая мечта поэта: «Почётно быть твердимым наизусть, и списываться тайно и украдкой — при жизни быть не книгой, а тетрадкой». Бумажный тираж — три-пять тысяч, а «тетрадкой» — для десятков тысяч читателей. А «Эрика» берёт четыре копии… Грех роптать. Писателю нужен читатель. Подозреваю, что читатель нужен писателю больше, чем деньги, — инстинкт посильнее того, что побуждает размножаться.

Если твоя честная цель — оставить след, создать мир, любить, ненавидеть, восхищаться. Если твоё единственное желание — донести, сохранить на песке времён, попытаться что-то выцарапать на тех самых алмазных скрижалях. Если тебе есть что сказать.

Если — вот это всё, то что ж ты, хороняка, хаешь пиратские библиотеки?!

Ах, не платят?

Благослови, Господи, читателей, кинувших копейку в шляпу, когда можно было и не кидать, просто прочесть и уйти. Спиши им по сорок грехов, каждому. Это — акт запредельной доброй воли в наше удивительное время, когда Святая Халява для многих — единственный символ веры. Истинно светлый дар — то самое, ради чего стоит работать, ибо — без приказа и принуждения. Сильней, чем купить книгу, если честно, — потому что, покупая книгу в магазине, человек вынужден платить, а скачивая тут, на СИ, или в любой из пиратских библиотек, он не вынужден и не обязан. Благодарность, чистая, как хрусталь.

Вовсе не высокие слова.

И благослови, Господи, пиратские библиотеки.

Убейте меня тапками — в них есть тот же чистый и святой смысл. Мы переходим на новый информационный носитель, мы переходим на новую технологию. Это сродни папирусу после каменных глыб — ах, как стало легко и удобно! Можно дома держать БИБЛИОТЕКУ! Десять томов! Лично моих! Перечитывать дивные слова! А каменотёсы — пусть ворчат о легковесности, о недолговечности, о том, что недостойно дурацким стилосом по сушёным камышам, когда ещё предки наши, по камню, потом и временем своим… Это сродни книгопечатанию после переписчиков — ах, как стало быстро и качественно! Можно дома держать БИБЛИОТЕКУ! Сто, двести томов! Пятьсот! Кладезь мудрости — и всё моё! У простеца хватит его трудовых грошей на книгу! Больше — на детскую книжку, на азбуку в картинках, на чистую радость… А переписчики — пусть ворчат о механической штамповке, о бездушных машинах, о том, что раньше-то — живой рукой, живым дыханием…

Электронные книги. Можно дома держать, с собой в кармане носить БИБЛИОТЕКУ! Тысячу, две, три тысячи томов! Каждую прочитанную книгу оставлять себе. Брать с собой собрание сочинений обожаемого писателя, в вагоне поезда, в салоне самолёта выбирать — что бы мне хотелось почитать хорошего? Не надо мусорных томиков дурных детективов: русская, английская, французская… японская классика, весь мир в кармане! Сколько ещё непрочтённых книг…

И пусть ворчит кто хочет. Книга — не камень, не папирус, не пергамент, не бумага. Книга — Слово. Благословен любой путь, которым Слово попадает в душу. С читалки? С телефона? Ну и хорошо.

Путь до читателя — короток. Когда-то душе поэта хватало четырёх копий «Эрики» — помните? И никому не приходило в голову возмущаться, что его нелегально распространяют. И Мандельштам кричал на лестнице молодому поганцу, обиженному на весь свет: «А Христа печатали?!»

Человеку нашего времени нет смысла дожидаться милости от издательств. Сеть беспристрастна и всем даёт равные шансы — гениям и графоманам, творцам и эпигонам, писателям и фанфикописцам. О такой степени демократии ещё не слыхало человечество. Сетевое «сарафанное радио» — бесплатный пиар, честная реклама, бескорыстная настолько, что все растеряны. Читательские конференции — запредельно показательная вещь.

«Порядочный писатель не читает отзывов в сетевых библиотеках вообще, а в пиратских в частности». Я — непорядочный писатель, я — читаю. Наши предшественники могли рассчитывать на отзывы в прессе, на милостивый взгляд «властителей дум», каковые «властители» порой вполне стоили сетевых троллей. Кто там выдал о «Мёртвых душах»: «Начнём с содержания — какая бедность!» — не припомню имени? О гениальных писателях отзывались негениальные и часто лишённые вкуса и совести. Так чем хуже по сути ЛЮБЫЕ сетевые комментарии? Их тоже пишут все подряд. Ты видишь тонкого ценителя, вдумчивого читателя, юного остолопа, старого брюзгу, смелого, труса, моралиста, разгильдяя, резвящегося дурака, честного человека, которому нестерпима неправда и наветы… Отзывы в пиратской библиотеке — честная статистика. Срез общества, помноженный на анонимность и ту