приближаясь, но и ни на шаг не отставая.

Когда та поравнялась с баром «Ирландское рагу», я решил, что пора вмешаться: нагнал ее, сгреб в охапку и силой втолкнул в двери заведения. Все произошло быстро, можно было бы сказать, что девушка даже не успела испугаться. Если бы к этому моменту она уже не была смертельно напугана.

Понимая, что слова вряд ли ее успокоят, я все же шепнул:

— Все в порядке, я друг.

То ли я был на диво убедителен, то ли у нее просто не осталось сил сопротивляться, но она покорно проследовала со мной к барной стойке. За стойкой, как обычно в этот час, стоял Алекс — как и все бармены в «Рагу», веснушчатый парень с огненно-рыжей шевелюрой. Ирландцем, как и большинство его коллег здесь, он не был, но тех, кто приветствовал его словами «ди э гвит», разуверять не спешил — поддерживал репутацию заведения. Кроме того, для Алекса это была возможность попрактиковаться в актерском мастерстве: работу в баре он считал временной, судьбу же свою намеревался связать со сценой.

Алекс кивнул мне. Спросил:

— Бурбон, как обычно?

Я отмахнулся:

— Не сейчас. Помоги обрубить «хвост».

Бармен невозмутимо откинул панель столешницы, пропуская нас за стойку. Не теряя ни секунды, я направился в подсобку, увлекая спутницу за собой.

Шкаф у дальней стены подсобного помещения маскировал выход к лестнице черного хода. По ней мы поднялись на третий этаж и, миновав офисы адвокатской конторы «Лифшиц и Лифшиц», торговой компании «Импорт Инкорпорейтед» и представительства фирмы «Солвинг Индастриал», оказались у двери с табличкой «Норман Гейц, частный сыщик».

— Ну, вот мы и пришли, — сообщил я девушке, безропотность которой начинала меня тревожить. — В моем логове вы будете в безопасности.

Гостья задержалась у порога, пристально посмотрела мне в глаза, затем тяжело вздохнула и вошла в кабинет. Я, естественно, последовал за ней.

Усадив даму в кожаное кресло, которое по сравнению с прочей, весьма спартанской, обстановкой комнаты можно было бы назвать даже роскошным, я достал из шкафчика медную турку и жестяную банку с молотым кофе.

— Против кофе, надеюсь, не возражаете? — Вопрос был задан мной скорее для проформы. Девушка в ответ пожала плечами, что я расценил как согласие.

Я приготовил чашки, бросил на дно турки пару ложек кофе, немного сахара, залил все холодной водой из кулера и поставил на электроплитку. Конечно, была у меня в хозяйстве и эспрессо-машина, но эспрессо — напиток утренний, его задача — бодрить, пинками прогоняя сон. Сейчас же требовалось иное — согреть, дать в полной мере насладиться вкусом и ароматом, создав ощущение покоя и уюта. Разве машине по силам такая задача?

— Меня, как вы уже наверняка поняли, зовут Норман. Норман Гейц, — решил я не затягивать повисшую паузу. Кофе между тем дал пену, и мне пришлось отнять турку от плитки, помешивая содержимое. — Вы не сочтете за бестактность, если я поинтересуюсь вашим именем?

— Хелен, — еле слышно выдохнула гостья.

— Рад знакомству, Хелен. — Я вернул турку на плиту. — Простите великодушно, кофе — напиток очень ревнивый, если не уделить все внимание ему — убежит.

Словно подтверждая мои слова, кофе вновь запенился, и я опять поднял турку. Подождав немного, снова поставил ее на раскаленную поверхность. Вскоре пена поднялась в третий раз, что означало: напиток готов, пора разливать его по чашкам.

— Ну-с, Хелен, надеюсь, вы не в обиде на мою бесцеремонность? Мне просто показалось, что вы в беде…

— Скажите, вы видели их?

— Кого? Двоих молодцов, вырядившихся людьми-в-черном?

Девушка кивнула:

— Когда вы меня схватили, я решила, что вы с ними заодно.

— Уверяю вас, Хелен, все совсем не так.

— Это я уже поняла. Впрочем, будь вы одним из них, я и тому была бы рада.

— Вот как? Почему же?

— Видите ли… Норман, да?

— Совершенно верно.

— Видите ли, Норман, эта пара преследует меня уже несколько дней. Преследует неотступно, но… Нет, вы, наверное, сочтете меня ненормальной.