сильная натура, но даже не подозревал, что ее сила так велика.

Обе женщины беззвучно плакали. Найл смотрел на них, и его сердце разрывалось от сострадания. Но ведь он собирается причинить им еще большую боль, убив последнего сына и брата.

Впервые за три года Найл всерьез усомнился в правильности своего решения.

Леди Макфи ушла, и Фиона, опустошенная горем, посмотрела на мужа. Найл ждал в том же бледно- лиловом кресле, в котором совсем недавно сидела она. Им обоим казалось, что прошла целая вечность.

Огорчение Фионы сменилось яростью. Она не могла спокойно смотреть на Найла. Как может он оставаться таким хладнокровным, видя ее глубокое горе? Хотя от него всего можно ожидать. Может быть, именно сейчас он планирует убийство ее второго брата.

– Ты все еще собираешься убить Дункана? – резко спросила она.

Найл вскочил с кресла и обнял Фиону за плечи. Крепко прижав жену к своей груди, он опустился вместе с ней на кровать. Тело девушки сотрясала нервная дрожь. Фиона оттолкнула его.

– Будь ты проклят! – охрипшим от рыданий голосом сказала она. – Будь проклят за то, что собираешься сделать.

Фиона не могла больше с ним бороться. У нее не было сил отвергать его. У нее не было сил ни на что.

Найл прижал голову девушки к своему плечу, и ее слезы замочили его рубашку. Он запустил пальцы в шелковистые волосы Фионы и легонько поглаживал их. Больше всего на свете ему хотелось утешить ее.

Мужчина чувствовал себя совершенно беспомощным. Такое с ним случалось и раньше. Например, в суде, когда он не мог доказать свою невиновность, или в тюрьме, когда охранники пытались изнасиловать его, но тогда он был в состоянии нанести ответный удар, словами или кулаками. Сейчас же, держа в руках всхлипывающую женщину, он не мог ничего придумать. Он не мог уменьшить ее страдания, не мог вернуть назад людей, которых она любила.

Он мог только оставить в живых ее последнего брата.

– Фиона, – нежно произнес он, – мне очень жаль. И… и я хочу, чтобы ты знала: я не стану вызывать Дункана на дуэль. Я не могу нанести тебе этот удар.

Найл произнес эти слова гораздо легче, чем ожидал. Ему казалось, что он живет только ради мести, но он ошибался.

Фиона посмотрела на мужа опухшими от слез глазами.

– Что ты сказал?

– Я сказал, что не стану вызывать твоего брата на дуэль. Я не могу вернуть тебе Яна и Джулию, но могу сохранить жизнь Дункану.

Глаза девушки вспыхнули от радости.

– Но почему? Я тебя не понимаю.

Найл пожал плечами, прижимая ее к себе еще крепче.

– Я и сам ничего не понимаю. Я знаю только, что не могу видеть, как ты страдаешь, и не хочу, чтобы ты испытывала такое же горе по моей вине.

Фиона, все еще не веря своему счастью, испытующе посмотрела на мужа.

– Так ты не собираешься вызывать Дункана на дуэль?

Он кивнул.

Фионе казалось, что она видит прекрасный сон. Перемена, произошедшая с Найлом, была слишком неожиданна. Девушка решила подождать, пока ее горе утихнет, а потом попросить мужа повторить все, что он сейчас сказал.

Фиона прильнула к Найлу, с радостью принимая предлагаемые ей тепло и нежность. Она выбросила из головы печальные мысли и полностью расслабилась в его объятиях.

Найл держал жену на руках до тех пор, пока она не заснула. Он надеялся, что Фиона проспит до утра.

Несколько часов спустя леди Феннимор постучалась в дверь комнаты молодоженов. Она только что ушла от Мэри и очень беспокоилась за Фиону. На стук крестной никто не ответил, и она обеспокоенно заглянула в комнату. Фиона лежала в объятиях своего мужа, оба они сладко спали. Леди Феннимор улыбнулась и осторожно закрыла дверь.

Как знать, может быть сэр Дуглас принял мудрое решение, настояв на этом браке.

Фиона проснулась и обнаружила, что лежит в объятиях Найла. Вместе с сознанием вернулись воспоминания. Горечь утраты вновь обрушилась на нее.

Но рядом был Найл. Он поможет ей справиться с этой бедой.

Фиона заглянула в глаза своему мужу, его зрачки были расширены. Ей захотелось забыться в его объятиях, утонуть в бездонном омуте его глаз. Она хотела его и чувствовала, что сейчас он не оттолкнет ее.

– Фиона, – прошептал Найл.

Девушка прильнула к нему и страстно проговорила:

– Люби меня, Найл, прошу тебя. Люби меня так, чтобы я забыла обо всем на свете.

Она обвила руками его шею и притянула к себе, их губы слились в жадном поцелуе. Найл дразнил языком ее губы, покусывал уголки рта. И она так же исступленно целовала его.