с головы до ног. — Господин Плечистый может насладиться здесь фильмами или детективными историями. А для вас… — Она удивленно моргает. — Таваддуд?
— Эмина. — Таваддуд улыбается под маской. — Я пришла повидаться с Кафуром.
Эмина хватает ее за руку и тащит за бархатную портьеру в небольшую пустую комнату с голыми стенами.
— Как тебе хватило духу показаться здесь, маленькая дрянь! — шипит она.
— Эмина, я…
— Когда за тобой явились Кающиеся, нам пришлось бежать и скрываться. Я ушла в Город Мертвых. Я была там гулем. Ты знаешь, что это значит? Конечно, нет. Ты, госпожа Таваддуд, играла в рабыню воплощения, пока тебе не надоело, а потом вернулась к папочке.
Она с отвращением вскидывает руки.
— А это кто? Новая игрушка? Он него несет Соборностью. Знаешь, у нас тут есть и масруры. Но ты ведь теперь живешь во дворце, и тебе все равно, верно?
— Все было совсем не так. Пожалуйста, выслушай меня.
Эмина судорожно всхлипывает.
— Нет, было именно так. Глупая девчонка. Убирайся сейчас же! Вон!
Она вытирает глаза и указывает на дверь.
— Эмина, прошу тебя. Мне нужна помощь Кафура. Я ищу Аксолотля. У меня есть соборы, я заплачу…
Эмина искоса бросает на нее взгляд.
— Вот оно что. Аксолотль. Наконец-то. Устала от немощных старых муталибунов? — Она скрещивает руки на груди. — Скажи, это очередная игра или нечто большее?
В глазах Таваддуд появляются слезы.
— Это намного серьезнее, — шепчет она.
Несколько мгновений Эмина молча смотрит на нее, а потом крепко обнимает.
— Ну-ну, Тава, все в порядке. Ты ужасно выглядишь. Не плачь, а то будет еще хуже. Тетушка Эмина все устроит. Я отведу тебя к Кафуру, и если этот глупец тебе не поможет, он мне за это ответит.
Она похлопывает Таваддуд по спине.
— Аксолотль был здесь, но недолго. Говорят, он связался с масрурами, нападал на поезда душ и воевал с Соборностью. — Она сердито косится на Сумангуру. — Тебе надо тщательнее выбирать друзей.
— Эмина, я… Прости, что так получилось. Я не хотела никому доставлять беспокойство. Мне было хорошо здесь. Прошу тебя, скажи Зувейле и Маржане, и Ганиму, и всем остальным, что…
Эмина сверкает глазами.
— Не волнуйся об этом. Тебе просто требовалась встряска, вот и все. Мы все хотим встретить своего принца-джинна, и если тебе это удалось, тем лучше. А теперь пойдем и отыщем Кафура. — Она хмурится. — С тех пор, как ты видела его в последний раз, он переменился.
Кафур принимает их в огромном зале, сидя на полу под железнодорожной аркой — вероятно, они где-то под самой Северной Станцией. На Кафуре знакомый балахон с капюшоном и длинными рукавами, но сам он кажется еще более сгорбленным и кривым. На лице Кафура тоже красная маска. По обе стороны от него стоят мыслеформы джиннов в запрещенных женских обличьях: одна полностью обнаженная фигура с серебристой змеиной чешуей, другая представляет собой изящную ледяную скульптуру.
— Подойди ближе, — говорит Кафур. Голос у него тоже изменился: стал еще пронзительнее, как звон колокольчика, и теперь совсем не похож на человеческий. — Я и не думал снова тебя увидеть. Подойди ближе.
Перед Кафуром на полу полукругом разложены подушки. Таваддуд встает на колени на одну из них.
— Магистр, я пришла просить о милости, — произносит она.
— О милости? Таваддуд, живущая в мире дворцов, величественных мухтасибов и могущественной Соборности, возвращается в мир историй и секретов, и первое, что она делает, — просит у Кафура милости? Неужели у тебя не найдется для меня поцелуя в память о старых временах?
Кафур сбрасывает капюшон и снимает маску.
— Хотя дикий код жестоко обошелся со мной. Никому не скрыться от Разрушителя Наслаждений.
