В одной-единственной комнате с железной дверью, подпертой изнутри.

Услышав выстрелы, мы бросились на пол.

– Прочь! – закричала Бентли. – ТрансНет теперь под моим контролем!

Я всегда считал, что с Бентли тяжело разговаривать. Нет, можно даже покороче: я всегда считал, что с Бентли тяжело. Как бы я ни старался, как бы точно ни следовал правилам, всегда казалось, что я фальшивка, что я не заслужил должности Управителя.

В общем-то, так оно и было. Не заслужил. Впрочем, на посту президента Родины я чувствовал себя таким же самозванцем. Постоянно боялся, что кто-нибудь из моих министров выставит меня бестолковым болваном. Но опять же, оказалось, что все они тогда плели против меня заговор. С одной стороны, это значит, что я был прав, с другой – совершенно не радует.

Изо дня в день Бентли ненавязчиво напоминала мне, что я такой же заключенный в этой тюрьме, как и мои подопечные. Именно поэтому она никогда не смотрела мне в глаза. Именно поэтому ТрансНет не работал на моем планшете. Поэтому Караульные порой – слегка – колебались, прежде чем выполнить мой приказ. Поэтому стражи редко обращали на меня внимание.

Бентли не хотела, чтобы я чувствовал себя уверенно. Управителем должна была стать она, но я лишил ее этого. И хотя Бентли самолично заправляла Тюрьмой, она так и не простила меня. Она хотела, чтобы я всегда, каждую минуту помнил, что эта Тюрьма – мое унижение, мое наказание. И что Бентли этим наслаждается.

Сказать по правде, поначалу я не нуждался в напоминаниях. А затем, со временем, я почувствовал себя увереннее, почти смирился со своим изгнанием.

Прежние друзья тоже не сумели меня простить. Они видели во мне предателя и тоже едва могли на меня смотреть. И, конечно же, Марианна. Марианна, которая поначалу приняла свое наказание с мужеством. А потом – сломалась. Она попросила о встрече со мной. Помню, как Бентли впустила ее в комнату и вскинула бровь, словно говоря: «Это будет забавно». Моя прежняя главная советница стояла передо мной, дрожа, и говорила, что больше не выдержит здесь ни дня, что ее нужно освободить.

Я попытался ее успокоить, постарался изо всех сил. Но она не хотела внимать доводам рассудка, лишь кричала на меня, пока Бентли ласково не увела ее прочь, приговаривая что-то утешающее. Я решил, что все будет хорошо, но потом произошла эта ужасная, трагичная попытка побега.

После этого… ну, одно радовало – больше никто сбежать не пытался. До прибытия Доктора.

Доктор разговаривал с Бентли. Спокойным, убедительным голосом.

– Бентли, послушайте. Это 428-й. Мы просто хотим с вами поболтать, – он медленно двинулся к ней, намеренно хромая сильнее, чем обычно, и тем самым вызывая жалость.

– 428-й, обращайтесь ко мне «сэр»!

– Уверены, что это лучше, чем «мэм», мэм?

– «Сэр», если не хотите получить пулю в лоб.

Тихий вздох.

– Как скажете, сэр. Разумеется, – он примирительно вскинул руки. – У вас есть оружие, сэр. Я очень уважаю оружие и людей, у которых оно есть, всегда уважал, – сказав это, он подмигнул Кларе и пробормотал ей: – Клара, сейчас будет нужен режим 3«б» по полной программе.

Что это он задумал?

– Сэр, послушайте, мы ведь оба знаем, чем все это кончится. Оружие, подпертая дверь и контроль над ТрансНетом – все козыри у вас. А у нас что? Заключенный, политик-неудачник и девушка в платье.

– Привет! – Клара помахала рукой.

В окошке двери появилось лицо Бентли. Она уставилась на Клару.

– А она откуда взялась? – казалось, Бентли всерьез перепугалась.

– Э… – пробормотала Клара. – Снаружи. Формально я под стражей. Так ведь, да?

Я кивнул.

– Она повредила тюремную собственность.

– Еще одна лгунья! – рявкнула Бентли.

– Ничего подобного, – сказала Клара. На миг мне показалось, что она немного рассердилась. Но затем Клара снова расплылась в милой улыбке и шагнула вперед, оттолкнув Доктора в сторону. Я понял, что Клара совершенно не боится пистолета, который Бентли на нее направила. – Просто на всякий случай уточняю – вы ведь здесь главная, верно?

– Да.

– Я сомневалась, что Управитель на самом деле может хоть кем-то командовать. Согласитесь, уже по одному его виду сразу все ясно.

Я нахмурился, слегка обиженный таким предательством.

– Он и не был здесь главным никогда, – прорычала Бентли. – Мне сказали, что он всем заправляет, но обойти его и захватить власть было проще простого. Он слабак, – Бентли буквально выплевывала слова.

– О да, еще какой слабак, – поддакнула Клара. Она успела подобраться к двери на удивление близко. – Я, кстати, учитель, – беспечно продолжала она. – У меня в классе полно мальчишек вроде него. И, в общем-то, они справляются… Наверное. Звезд с неба не хватают, но учатся вполне прилично. Хотя бы задание домашнее делают. Карабкаются, как могут.

– Читать читают, но не понимают смысла, – Бентли, к моему удивлению, поддержала беседу. – У меня была подруга, Джиллиан… – я понял, что она говорит про Дональдсон. Ужас. Я никогда не обращался к ней по имени, хоть и знал его. – До того как стать стражем, она была учительницей. Рассказывала, что с мальчишками всегда так.

– Именно, – Клара энергично закивала. – Доктор ничем не лучше этих мальчишек из 3«б», точно вам говорю.

Доктор с серьезным видом кивнул.

– Раз так… – продолжала Клара. – Только между нами… Расскажите мне, что здесь на самом деле творится. Они-то сами в жизни не догадаются. Им не понять.

– Ха, – Бентли было не так просто обвести вокруг пальца. – С чего мне вам рассказывать? – насмешливо сказала она. – Вы работаете на Доктора. Вы его сообщница!

Клара прикрыла рот ладонью и рассмеялась. Смех был очаровательный. Когда слышишь выражение «лицо озарилось улыбкой», трудно представить, как это, пока не увидишь своими глазами. Я вдруг пожалел, что у нас с Хелен не было дочери. Она была бы в точности, как Клара.

– Это я-то работаю на Доктора? – она закатила глаза и растянула алые губки в улыбке. – Умоляю. Это он работает на меня. Доктор – мое подставное лицо. Помилуйте, если бы он и впрямь был главным, неужели у него хватило бы глупости угодить за решетку?

Доктор что-то проворчал.

– Он вечно ворчит и суетится. А я молча делаю свое дело.

– Знакомое чувство, – признала Бентли. Она распахнула дверь и уставилась на Клару из-за нагромождения столов и стульев. Пистолет Бентли все еще держала наготове, и направлен он был прямо на Клару. Один выстрел – и смерть. Но Клару это, похоже, не волновало.

– Итак, – деловым тоном продолжала она. – Знаю, вы мне так просто не поверите. Вы слишком умны для этого. Но вы наверняка уже сообразили, что Родина вас слегка… скажем так… подвела? Я права? Вы догадались, в чем истинная причина сбоев системы, они признались и пообещали спасти всех стражей, когда Тюрьма закроется. В результате же на вас ополчились все Караульные, а по ТрансНету на призывы о помощи никто не отвечает. Верно?

Некоторое время Бентли молча смотрела на нее.

– Верно. Мы отрезаны от мира.

– Начинает доходить, да? – Клара сочувственно поморщилась.

– Им не нужны выжившие. Не нужны свидетели, – глухо прошептала Бентли. – Отсюда нет выхода. Единственным спасением был… Седьмой уровень.

Клара кивнула.

– Насчет него не волнуйтесь, я всех спасла.

– Вы лжете! – прошипела Бентли.

– С чего бы? – рявкнула Клара, теряя терпение. – Разве можно забыть о детях? Мне пришлось лететь на одном корабле с этим жутким… как там его… Оракулом? Он предсказывал мое будущее и без конца повторял, что все знал наперед. И при этом плакал от счастья. Он передавал привет, кстати. И еще сказал, – Клара нахмурилась, – что вы знали о грядущем нападении на Седьмой.

– Я не могла им помешать, – сказала Бентли. – Я не знала!

Она противоречила сама себе. Я задался вопросом, насколько опрометчиво, с моей стороны, было вообще доверять ей хоть в чем-то. Все это время Бентли работала против меня.