прибудешь сегодня…

— А разве я должен сообщать каждый раз, когда соберусь навестить свою семью? — Взгляд среднего лучился светом и теплом… а потом он соскользнул с женской фигуры на тюки и сумки, из которых торчала одежда. — Это еще что за… что происходит, Вирджин?

Женщина поджала губы, как делала всякий раз, когда не могла сразу найти ответа. Или просто не решалась его озвучить.

— Я уезжаю… брат.

— Повтори. — Нахмурился Сэвидж.

— Я уезжаю.

— И куда? Когда вернешься? Почему ты ничего не сказала об этом мне? Мы не виделись всего неделю, а ты собираешься в путешествие…

— Я уезжаю насовсем. Я не вернусь. — Как можно тверже произнесла Вирджин, выпрямляя спину и расправляя плечи.

Черт возьми, да он, должно быть, ослышался.

— Так когда ты вернешься?

— Я уезжаю из этого Дома навсегда. — И все же в ее голосе звучала вина. И когда молчание растянулось на минуту, она собралась с силами, чтобы продолжить: — Я не могу больше так жить. Я подчинялась сначала родителям. Потом, когда они отошли к предкам, я слушалась тебя. Я все это время… очень-очень долгое время сидела здесь, не видя мир абсолютно. Я ничего не знаю о нем. И о себе я тоже ничего не знаю. С меня хватит. Я хочу жить, а не сидеть здесь и ждать судьбы, о которой ты мне все это время говорил. Вот только ты ушел. А я осталась здесь. С ним.

— Дэймос обидел тебя?

Вирджин кинула на него насмешливый взгляд. Естественно, Дэймос не мог ее обидеть. Просто потому что даже не смотрит на нее.

— Ты никуда не поедешь. — Спокойно заявил Сэвидж, крикнув прислуге, которая поторопилась явиться. — Разбирайте сумки…

— Не трогайте! — Остановила двух девушек Вирджин, после чего обратилась к нему. — Не тебе решать!

— Не мне? Я… — Черт, он, действительно, теперь не Старший в их семье. А как король он не имеет права решать ее судьбу. — Немедленно поговорю об этом с Дэймосом!

— Не стоит, я уже говорила с ним. — Она никогда еще не позволяла себе такого язвительного тона. Кто, черт возьми, научил ее смелости и непокорности? — Именно Дэймос дал мне позволение покинуть Дом.

— Что? — Ошарашено выдохнул Сэвидж, не в силах поверить в правдивость ее слов.

— Я сказала, что желаю оставить эти стены, и что ни он, ни король, ни сами Боги меня не остановят. Ответ был неожиданным и быстрым: Старший сказал, что меня не держит.

— Да… да ты… — Ткнув в ее сторону пальцем, Сэвидж тихо выругался. — Ему просто плевать на тебя. А мне нет!

— А может как раз наоборот? — Повысила голос женщина. — Может, он не препятствует поискам моего счастья как раз потому, что потерял свое! И потому что знает, как ценна каждая минута нашей жизни. И я не собираюсь упускать больше не единой!

— Я запру тебя если понадобиться, но не позволю тебе ломать свою судьбу!

— Да она уже сломана! И знаешь, кому я за это благодарна…

Сэвидж даже отшатнулся от такого напора. И это его кроткая, тихая сестренка?

— Ты никуда не поедешь! — Отрезал мужчина, направляясь к двери.

— Простите, Ваше Величество, но я решила, что отныне никто не будет диктовать, как мне жить!

— Я знаю, откуда у тебя появились эти мысли! — Заявил уже на пороге Сэвидж. — Это все тот человек! Теперь понятно, почему ты так поспешно решила покинуть свою семью! Да вы все с ума посходили! Видел бы вас отец!

— Не смей! — Прошипела за его спиной Вирджин, когда Сэвидж вышел в коридор. — Не смей попрекать меня именем родителей…

Проклятье, весь его мир перевернулся с ног на голову, но от Вирджин он все равно не мог ожидать подобных заявлений. Такой смелости и решимости. Она никогда раньше не смела и слова против сказать, и если какое-то решение главы семьи было сестре не по нраву, она просто показывала это взглядом. Молчаливо. А теперь…

Пролетев по коридору, с удивлением отмечая, каким мертвым кажется ему его же Дом, Венценосный дракон в итоге оказался в части, принадлежащей Доминусу. И приличия, которые были столь важны в его жизни, сегодня подвинулись, уступая место гневу.

На этот раз лимит его терпения был исчерпан.

Ворвавшись в покои брата без предварительных стуков и извинений, Сэвидж замер уже на втором шаге, не в силах что-либо разобрать в тумане. Чертов наркотический дым лез в нос, вызвав приступ кашля.

За ругань, которую он себе позволил, мать бы вымыла его язык с мылом в прошлом. Оказавшись возле зашторенного окна, Сэвидж отдернул