— Мам, — сказала она и замолчала. — Как думаешь, ты когда-нибудь полюбишь Джейса?

Зеленые глаза Джослин смягчились.

— Я заметила, что его здесь нет, Клэри. Я просто не знала, хочешь ли ты говорить об этом.

— Я имею в виду, — продолжала Клэри настойчиво, — как думаешь, он может сделать что-нибудь, чтобы понравиться тебе?

— Да, — сказал Джослин. — Он может сделать тебя счастливой, — она легко коснулась лица Клэри, и Клэри сжала ладонь, чувствуя, как впивается в кожу колокольчик.

— Он делает меня счастливой, — сказала Клэри. — Но он не может контролировать все в мире, мама. Случаются разные вещи… — она подыскивала слова. Как она могла объяснить, что это не Джейс делал ее несчастной, а то, что происходило с ним, не рассказывая, что это?

— Ты так его любишь, — сказала Джослин мягко. — Это меня пугает. Я всегда хотела защитить тебя.

— И посмотри, что из этого стало, — начала Клэри, а затем смягчила голос. Было не время винить свою мать или ругаться с нею, только не сейчас. Не когда Люк смотрит на них от дверей, и его лицо светится от любви и беспокойства. — Если бы ты только знала его, — сказала она немного безнадежно. — Но, полагаю, все так говорят о своих парнях.

— Ты права, — сказала Джослин, удивляя ее. — Я не знаю его, практически совсем. Я вижу его, и он напоминает мне немного свою мать. Я не знаю, почему… он не похож на нее, за исключением того, что она тоже была красивой, и в ней была эта ужасная уязвимость, которая есть и в нем…

— Уязвимость? — Клэри была шокирована. Она никогда не думала, что кто-то кроме нее самой считал Джейса уязвимым.

— О, да, — сказала Джослин. — Я хотела ненавидеть ее за то, что она увела Стефана у Аматис, но нельзя было заставить себя не хотеть защитить Селин. У Джейса это тоже немного есть, — она звучала потерянной в мыслях. — Или, может, просто красивые вещи легко ломаются жизнью. — Она опустила руку.

— Это не имеет значения. У меня есть воспоминания, с которыми я борюсь, но это мои воспоминания. Джейс не должен нести их груз. Хотя, я скажу тебе одну вещь. Если бы он не любил тебя, как он делает, а это у него на лбу написано, когда он смотрит на тебя, то я не стала терпеть его даже на мгновение. Так что не забывай об этом, когда злишься на меня.

Она отмахнулась от возражения Клэри, что она не злилась, с улыбкой и похлопала по щеке, а затем пошла назад к Люку с последним предложением для Клэри — смешаться с толпой и познакомиться. Клэри кивнула и ничего не ответила, глядя, как ее мать уходила, и, чувствуя, как колет ладонь колокольчик там, где она его сжала, словно головка горящей спички.

Пространство вокруг «Завода» было в основном заполнено складами и художественными галереями, такими местами, которые пустеют к ночи, так что найти парковку не составило труда для Джордана и Саймона. Саймон выпрыгнул из фургона, только чтобы увидеть, что Джордан уже на тротуаре и смотрит на него оценивающе.

Саймон не взял какие-либо другие вещи, когда покидал дом — у него не было ничего круче, чем военный жилет его отца — поэтому он и Джордан провели время после обеда, рыская по Ист-Вилледж в поисках приличной одежды. В итоге они нашли старый костюм «Zegna» в магазине под названием «Любовь спасает день», в котором в основном продавались ботинки на платформе с блестками и шарфы «Pucci» из шестидесятых. Саймон подозревал, что именно здесь Магнус покупал большую часть своей одежды.

— Что? — сказал он, скромно оттягивая вниз рукава своего пиджака. Он был немного маловат ему, хотя Джордан отметил, что если не застегивать его, никто не заметит. — Насколько плохо я выгляжу?

Джордан пожал плечами.

— Зеркала от твоего вида не треснут, — сказал он. — Я просто хотел спросить, вооружился ли ты. Нужно что-нибудь? Кинжал, может? — Он слегка распахнул свой пиджак, и Саймон увидел что-то длинное и металлическое, сияющее на фоне подкладки.

— Не удивительно, что вы с Джейсом так друг друга любите. Вы оба просто сумасшедшие ходячие арсеналы. — Саймон покачал головой от усталости и повернулся ко входу в «Завод». Он был через дорогу, широкий золотистый навес, бросающий прямоугольную тень на тротуар, который украсили темно-красным ковром с золотым изображением волка, вышитым на нем. Саймон не мог не развеселиться от этого.

К одной из опор навеса прислонилась Изабель. Она собрала волосы в пучок и надела длинное алое платье с разрезом на боку, обнажающим почти всю ее ногу. На ее правой руке были надеты золотые браслеты. Они выглядели, как браслеты, но Саймон знал, что это был ее хлыст. Все ее тело было покрыто Метками. Они оплетали ее руки, плелись по ее бедру, окружали шею и украшали грудь, большая часть которой была видна, спасибо болтающемуся вырезу ее платья. Саймон старался не смотреть туда.

— Привет, Изабель, — сказал он.

Рядом с ним Джордан тоже старался не пялиться.

— Эм, — сказал он. — Привет. Я Джордан.

— Мы встречались, — холодно сказала Изабель, игнорируя его протянутую руку. — Майя пыталась разодрать тебе лицо. Кстати, довольно справедливо.