— Я… стараюсь, — ответила она, пыхтя.

За спиной послышались крики, и, обернувшись, я увидел, что близнецы уже выбрались из сугроба со все нарастающей скоростью. Бежать мы могли только по дороге, никуда не сворачивая, потому что по обе стороны тянулись огромные сугробы. Но долго мы протянуть не могли, близнецы вскоре бы нас обязательно поймали и вынудили сожрать собственные почки.

Я слышал, что иногда, в ситуации сильного стресса, на короткое время может произойти такой выброс адреналина, что человек становится сверхъестественно сильным. Наверное, благодаря этому мне и удалось схватить Герцога, взвалить ее себе на плечо и понестись по скользкому насту подобно спринтеру на Олимпиаде.

Я тащил Герцога несколько минут, прежде чем начал уставать. Я бежал, не оглядываясь, да и не нужно было — Герцог смотрела назад за меня:

— Давай не останавливайся, ты бежишь быстрее, чем они, да-да-да.

И хотя говорила она со мной точно так же, как с Карлой, когда мы карабкались на холм, я значения этому не придавал, потому что это работало. Ноги продолжали бежать, руки обхватывали ее талию и поясницу, и мы долетели до небольшого мостика через двухполосную дорогу.

Я увидел, что Джей лежит с краю моста на брюхе, и подумал, что он упал. Я сбавил скорость, чтобы ему помочь, но он заорал:

— Нет-нет, беги, беги!

И я повиновался. Герцог всем весом давила на плечо, так что мне стало трудно дышать.

— Слушай, можно я тебя поставлю? — спросил я.

— Да, у меня уже все равно голова кружится.

Я остановился и опустил ее:

— Давай вперед.

Она побежала, а я согнулся, уперев руки в коленки и глядя на Джея, который мчался ко мне. Вдалеке виднелись близнецы, ну, Тимми, по крайней мере; и я предположил, что Томми скрывается за необъятной спиной брата. Я уже понял, что ситуация безнадежная — теперь они нас непременно поймают, — но считал, что побороться все равно следует. Я сделал несколько коротких вдохов и, когда Джей со мной поравнялся, побежал дальше, но он схватил меня за куртку:

— Нет, посмотри.

Мы встали на дороге, легкие просто жгло от влажного воздуха, а на нас несся Томми с хмурым выражением лица. И вдруг, совершенно ни с того ни с сего, Томми рухнул лицом на дорогу, как будто ему выстрелили в спину. Он даже руки не успел вытянуть, чтобы подстраховаться. Тимми налетел на него и тоже растянулся на снегу.

— Ты чё, блин, сделал? — спросил я Джея, когда мы рванули вслед за Герцогом.

— Когда вы пробежали, я натянул между перилами всю свою зубную нить, — объяснил он.

— Круто, — признал я.

— Десны не сказали мне спасибо, — буркнул Джей.

Мы мчались не останавливаясь, хотя пыхтения близнецов я больше не слышал, а бросив взгляд через плечо, увидел лишь так и не прекратившийся снегопад.

Герцога мы нагнали уже среди кирпичных домов в центре города и, наконец, свернули с Санрайз-роуд на свежерасчищенную главную улицу. И все равно мы продолжали бежать, хотя я уже ног под собой не чувствовал — и от холода, и от усталости. Близнецов по-прежнему слышно не было, но страх не прошел. Оставалось всего полтора километра. Бегом доберемся минут за двадцать.

— Позвони Кеуну, узнай, может, эти парни из колледжа нас уже сделали, — сказала Герцог.

Не сбавляя хода, я достал из кармана джинсов телефон. После первого же звонка ответили, но не Кеун.

— Кеун там?

— Это Тобин? — Я уже узнал голос: трубку взял Билли Талос.

— Да, привет, Билли.

— А Энджи с тобой?

— Ага.

— Вы уже близко?

Я предпочел ответить расплывчато, поскольку не был уверен, что он не использует мой ответ против меня и в пользу своих друзей.

— Достаточно близко, — сказал я.

— А вот и Кеун, — объявил Билли, и тут же прогремел голос моего друга: