– Присматриваюсь к душам, которые скоро придется переправлять. Ближайшие три месяца у меня планируются спокойными: всего один пасечник на землях Присциллы, один житель Теппы и один фермер с территории Мирона. Ну, если, конечно, никто другой не внесет коррективы в эту статистику. Все остальное время я намереваюсь в соответствии с Постановлением Климентия провести в Баграсе. И если разрешишь, Георгина, то жить я хотела бы в твоем доме. Я слыхала, что он очень просторный, а значит, я своим присутствием никого не стесню.

– Э… Мой дом рад принять Советников Климентия, – со страдальческой улыбкой на лице ответила согласием Георгина. «Смерть в моем доме! Какой ужас! Попробуй, пригласи теперь кого-нибудь из подруг в гости! Как только слух об Амалии пройдет – все разбегутся!». – А кто та бедная душа из Теппы, которой скоро придется отправиться в мир теней? Я надеюсь, это кто-нибудь очень старый и уже уставший нести свое тягостное бремя?

– Да, или кто-нибудь очень наглый, кому туда и дорога? – ехидно отметил Злот, намекая сестре на их новую знакомую и оглядываясь далеко назад на Кириака и Екатерину. – Допустим, не коренной житель Теппы? А пришлый?

– Я здесь за крестьянином Матвеем, которому девяносто девять лет от роду. Его срок уже истекает. А что, Злот, у вас в Теппе есть кто-то пришлый? Позвольте-ка я полюбопытствую.

Амалия обогнула брата с сестрой и направилась прямиком по дороге, мимо знахаря и его друзей, к Кириаку и Екатерине.

– Это же… – Даниил вздрогнул, узнав светло-серые ледяные глаза Сопроводительницы душ умерших. – Ты? Нет! Только не ты! – Ангел кинулся Амалии наперерез, стараясь хоть как-то сдвинуть ее с курса. – Не трогай Катю, слышишь? Я не верю, что настало ее время! Мы вообще сюда попали из другого мира! Я…

Амалия замедлила свой шаг лишь на секунду. Никто не имеет права мешать ей – выполнять ее функции, никто не может сбить ее с намеченного пути. Сосредоточив свои смертельно холодные глаза на Данииле, Сопроводительница душ умерших одним только взглядом отбросила Ангела Катерины в сторону с дороги метров на пять, а затем уверенно подошла к молодой женщине.

– Скажи мне, как тебя зовут? – строго спросила она Катерину, подчиняя ее волю своей и словно гипнотизируя.

– Екатерина Владимировна, – отчего-то вместе с отчеством представилась молодая женщина, будучи не в силах отвернуться от неестественно белого лица Амалии.

– Екатерина Владимировна, – негромко повторила госпожа Смерть, заглядывая в откуда-то взявшийся в ее руках свиток. Пергамент ли, бумага, скатанная в трубочку, была крайне необычной. Свиток был черного цвета, а буквы, проступающие на нем, по мере того, как Амалия его медленно разворачивала, буквы испускали слабое серебряное свечение. – Нет, тебя нет в моем списке, Екатерина Владимировна, – наконец, заключила она, сворачивая пергамент. – Здравствуй, Кириак. Тоже занимаешься хозяйственными делами Злота?

– Я иногда помогаю своей семье, – уклончиво ответил Кириак, не зная, что именно сообщили Амалии его двоюродные брат и сестра, и одновременно убеждаясь в достоверности предположения Георгины. «Амалия обронила, что Екатерины нет в ее списке. А в ее списке значатся все смертные. Все без исключений! Что же это означает? А то, что Екатерина – Магистр. Бессмертная сущность, прибывшая сюда издалека по какому-то очень важному поручению. Наблюдатель Климентия. Интуиция у моей кузины, что надо!».

– Что ж, не буду вам мешать, – Амалия собралась уходить. – У меня еще есть дела на территории Присциллы. До встречи на балу в Баграсе.

– До свидания, – Кириак поклонился Амалии. – И Вам, госпожа Екатерина, до скорой встречи на празднике.

Магистр центральных земель оставил Катерину в одиночестве и поспешил к своим родственникам. Могущественным волшебникам требовалось многое обсудить в подготовке ко дню урожая.