Вернувшись в дом, Арсений не стал мешать Аркстрид и вторе выдавать воинам задания, а поманил в свою комнату дракона. Едва войдя внутрь, тот создал для себя кресло, и плюхнулся в него.

— А что это ты так тратишь энергию, мы что, не идем сегодня за рыбаками? — насторожился Арсений.

— Идем, только не мы, а ты. Я снова буду встречать их тут. Да не волнуйся, там Ророл все организовывает, я недавно смотрел, уже первые сани выдвинулись в путь. Их круг самый северный, там заносы высотой с дом. Ророл расчистил, сколько сумел, но не все. Так что, пока доберутся, успеешь пообедать. И кстати… ты подумал, как будешь людей расселять? Домов на всех не хватит.

— А ты скажешь, сколько всего гаран? Сосчитал, небось? И вообще мне нужны бумага и карандаш, всё не запомнить.

— Вот листья лопуха, местного, я прошлым летом насушил, — на столе возникла пачка бледно-желтых плотных листов, напоминающих ватман, и бутылочка с темной жидкостью, — а гаран очень мало… со стариками и детьми чуть больше шестидесяти тысяч. Но в этом поселке можно разместить около пяти, если дети будут спать не по двое в комнате, — то все пять. А остальные — твоя забота.

— Не боись, — думая о чем-то своем, отмахнулся Арсений, — прорвемся. Лучше скажи, сколько в море этих медуз и где ловить рыбу с секретом?

— Медуз хватает, рыбы тоже, — испытующе поглядывая на землянина, сообщил дракон, раздумывая, сообщить ему, что ловлю рыбы лучше оставить рыбакам, или и сам сообразит?

Но Арсений спросил нечто такое, чего от человека его уровня развития дракон никак не ожидал.

— Аджарр, — испытующе глянув на собеседника напрямую поинтересовался землянин, — а каким ты видишь дальнейшее развитие прогресса в этом мире? То есть, я хочу сказать, мне мерещится, или ты в самом деле не желаешь развития техники?

— Такого, как в твоем мире — нет, — честно объявил дракон и даже руками развел, — понимаешь, нельзя гадить, сидя на ветке, нужно осознавать, что в какой-то момент ты утонешь в собственном дерьме. Но об этом я хотел поговорить с тобой немного позднее.

— А какая разница, сейчас или потом? — пожал плечами Арсений, и задумчиво признался, — знаешь, мой отец родом из села, и бабушка с дедушкой там живут. Так вот, у моей бабушки нигде нет мусорной кучи. Она всё, что может сгнить, бросает в компостную яму, а все остальное — в печку. Всякие стекла и железки копит в ящике, и когда дед строит сарай или дорожку мостит, все идет в бетон. А вот городские рядом дом купили, через год за сараем куча до крыши выросла, даже бумажки от конфет оттуда ветер несет. Я к чему это говорю… всё зависит от совести, а совесть нужно воспитывать. Я тоже это не так давно понял… но теперь постараюсь сделать, всё что сумею.

— Сен! — неугомонный Хир ворвался в комнату и замер, обнаружив в гостях дракона и кресло.

Причем трудно было сказать, что именно потрясло его больше.

— Что стряслось?

— Там… Иннуман висит и спрашивает, можно их брать?

— Где еще висит эта… девица? — вскочил со стула Арсений.

— Не волнуйся… — на миг прикрыв глаза, успокоил дракон, — её крепко держат. Она решила подняться по склону на веревке, и нашла гнезда… птиц.

— Чаек, — машинально поправил землянин.

— Что… чаек? — завис дракон.

— Гнёзда чаек! Птиц так зовут — чайки. Одна — чайка. С кем, с чем — с чайками. Зачем ее туда понесло? Что, ноги отвалились бы немного пройти?! Ну, и что она хочет?

— Яйца, — глазки у малыша стали такими же сладостно-мечтательными, как у Арсеновой племяшки Насти при виде огромного чупа-чупса.

— Да в них уже, наверное, птенчики, — засомневался Арсений, — все равно выбросит.

— Пусть берет только розовые, — вздохнул дракон, ощутив страстное желание ребенка съесть