Он полузакрыл глаза, несколько секунд стоял неподвижно, потом устало выдохнул, — готово. Лежит в комнатах.

— Извини… — теперь Арсению было совестно за свои наглые запросы, ведь понятно, что дракону все это не даром дается.

— Ничего… квиты, — кротко кивнул Аджарр и повернулся к гаранам, — идите к себе, там есть новая одежда, только быстро.

— Еще Аркстрид разбудить бы, — робко заикнулся землянин о самом больном, — ведь этот праздник в большей степени ее заслуга, чем остальных.

— Иди, буди… — согласился дракон, — я все сделал…

Что он там сделал, Арсений спрашивать не стал, просто развернулся и пошел в сторону комнатки, куда Заримад утащила меховой сверток с ведущей. И ведь вроде не наблюдал специально, глаза сами за ними проследили.

До комнаты землянин дошагал в три счета, а вот возле дверей застрял. Куда-то, как на экзамене, вдруг делись все слова… вроде всё знаешь, и учитель не зверь… а в голове только ветерок посвистывает. И вообще, там же Заримад переодевается… Хотя… не особенно они стеснительные, эти тетки, они ж мужиков за людей не считают… А вот интересно, за кого они теперь его считают? А дракона?!

Тут Арсений осознал, что специально тянет время, обругал себя мямлей и осторожно стукнул в дверь, искренне надеясь, что подручница ведущей ничего не расслышит. Однако уловка провалилась, дверь распахнулась почти мгновенно, и Арсений оказался лицом к лицу с Заримад.

И сразу понял, что-то случилось, уж больно несчастный и пришибленный вид был у гараны. А поскольку случиться что-то нехорошее в этой комнате могло только с одним человеком, вернее, с одной гараной, то всю стеснительность и колебания с Арсения как ураганом снесло. Одним движением отстранив с пути ошеломленно охнувшую тетку, землянин стремительно ворвался в комнату и прыгнул к кровати, на которой лежала ведущая.

Абсолютно забыв в тревоге, что ничем не сможет ей помочь, и что бежать нужно было не сюда, а в обратную сторону, к дракону. Однако, уже оказавшись у постели начал понимать, что ошибся, вид у Риды был на редкость цветущим, никогда он еще не видал, чтоб на ее худых щечках горел такой румянец.

Что? Румянец?! Так может, у нее жар? Рука Арсения сама потянулась к щечке, прижалась к теплой коже.

И в этот миг Аркстрид, выныривая из целительного сна, медленно подняла ресницы. В её сознании, не успевшем пока осознать произошедших перемен, еще теснилась испытанная боль, раздирало грудь и ноздри едкой пылью, и победно ухмылялось самодовольное лицо старой ведьмы. В глазах девушки плеснулись мука и ужас, спину выгнул инстинктивный порыв к бегству и она резко села на постели, сразу как в капкан, попав в кольцо заботливых мужских рук.

— Эргезит… беги! — узнав своего демона, отчаянно вскрикнула ведущая, и содрогнулась в приступе фантомного кашля.

Однако тут же ощутила, ни кашля, ни боли уже нет, только вскипает в душе горькая обида на убившую ее учительницу. Запоздалые слезы хлынули потоком, спина затряслась от рыданий.

— Рида, Рида… ну что ты, ну хватит… все хорошо, мы уже в новом мире… дракон нас перенес… сейчас будет праздник… — успокаивающе бормотал Арсений, крепко прижимая к себе худенькое тело ведущей и всё явственней понимал, никакого иного праздника ему уже не нужно.

— Как… в другом мире?! — оказывается, она все-таки слушала его слова, — а дом? Воины? Дети?

— Все здесь, — простодушная Заримад уже стояла рядом с постелью и утешающе гладила хозяйку по голове, — как только Эргезит тебя отравила, вас демон сразу домой перенес, а дракон вылечил. Потом и нас потихоньку забрал, в доме старейшин паника поднялась, про нас все забыли.

— Ох боги, а что это на тебе такое? — ахнула Аркстрид, взглянувшая на подручницу.

— Вот… — растерялась та, — дракон новую одежду дал, на праздник…

— Очень красиво, — мельком глянул и Арсений, всей душой надеясь, что после этих слов подручница испарится и они останутся одни.

Не тут-то было.

— Как-то непривычно… — Заримад смущенно одернула подол непонятного одеяния, темно-вишневого цвета, расшитого по кромке широких рукавов и по подолу простенькой, но изящной вышивкой розового цвета.