один мускул не шевельнулся на ее морщинистом, сухом лице. И глаза продолжали поливать провинившихся женщин яростным презрением.

— Что мы кушать будем, в том городе? — уныло пробурчала себе под нос втора, но старейшина все равно расслышала.

— Кто бы поднимал голос, Харрис! — грозно напустилась на нее ведьма, — забыла, что жизнью мне обязана, тебя в тот раз Кинтамид размазала бы по площади своим молотом! И хотя я не обязана перед вами отчитываться в своих планах, но могу и ответить! Они же не успеют все убежать, самки и детеныши наверняка останутся! Вот их и будем менять на еду! Углы, как собаки, трясутся над детенышами, все принесут, что прикажем. А мы им вернем… и детей и самок… вместе с сюрпризом. Вот тогда победа уже точно будет в наших руках. А теперь выпейте-ка по глотку вот этого зелья и отдохните хорошенько… а когда проснетесь, поедете домой… я к тому времени со всеми проблемами разберусь.

Молчаливая гарана, невозмутимо мешавшая в котле варево, по знаку старейшины подала ей кружку с водой, и Эргезит, достав из кошеля флакончик из обожженной глины, начала заученными движениями вытаскивать пробку.

Аркстрид остановившимся взглядом следила за этими неторопливыми пальцами, и ей казалось, что не пробку старейшина вытаскивает, а вырывает её сердце. А потом пойдет и так же спокойно и уверенно оторвет голову Сену, за то, что он не демон и не защитник, а просто человек… мужик из другого мира. Еще за то, что осмелился не позволить дракону себя сожрать, а сумел выжить и вернуться, да еще и с таким крамольным предложением.

Вот еще немного… еще мгновенье и все закончится… их с второй, опоенных сильным снотворным, утащат в каморку для пленников и потом всем миром будут решать, как наказать… А в сторону оставленного без управления и защиты дома помчатся на нескольких санях самые сильные ведущие и самые послушные воины, других тут нет. И никогда уже не увидят её домочадцы свободы и простора нового мира, не побежит по берегу моря выздоровевший Хир…

Толстая пробка, выточенная из твердой древесины белой туи, легла на стол, и в этот миг случилось непредсказуемое. Всегда спокойная и рассудительная Аркстрид, самая послушная и кроткая ученица Эргезит, вскочила со скамьи и разъяренной самкой дикого кота ринулась на свою наставницу.

Вот только и старейшина не зря уже почти полтора тула лет занимала свой пост, не раз уже подвергалась атакам и потому всегда была готова к обороне. Молниеносный жест рукой и щедрая горсть листьев сушеного перечника, тщательно растертых в мельчайший порошок, полетела в лицо девушки.

И ни отстраниться, ни прикрыться хотя бы рукавом та не успела, только глаза в последний момент и зажмурила, а потом зашлась в надрывном кашле, едкая пыль острей ножа резала горло и раздирала легкие.

У Харрис сердце облилось кровью, схватив бадью с водой она кинулась к ведущей, облить, чтоб смыть хоть часть порошка, хотя и знала наверняка, что всё уже бесполезно. Не успеет маятник в старинном приборе предков сделать три тула взмахов, как опухшее от пыли горло перестанет пропускать воздух.

И в этот миг дверь распахнулась от страшного удара, и гарана, встречавшая их у входа, одним прыжком оказалась возле старейшины. Выхватив у неё из рук злосчастный пузырек, сунула горлышко ведьме в рот, со скрипом ломая упрямо стиснутые зубы, и вылила туда все содержимое. А потом подхватила на руки потерявшую сознание Аркстрид и грубым мужским голосом приказала вторе обхватить себя сзади за пояс.

Спорить втора не стала, и не потому, что испугалась или растерялась, наоборот, внезапно вспыхнула в ее плачущей кровавыми слезами душе невероятная надежда на чудо.

А потом на миг стало темно и под ногами исчезло ощущение тверди, чтоб снова вернуться вместе с ослепительным, после полумрака закопченной кухни, светом. Втора даже глаза на миг от неожиданности зажмурила, и тут же встревоженно распахнула, как там Аркстрид?!

Девушка лежала на странной, неправильной постели, не спрятанной для экономии тепла в тесную нишу, занавешиваемую в самые сильные морозы дополнительным одеялом. Наоборот, это ложе было выдвинуто почти на середину комнаты, и одеяла на нем тоже были необычными, не меховыми, а из очень красивой ткани. Однако все эти непривычные подробности втора разглядела краем глаза, всё ее внимание было приковано к бледному, как талый снег, личику ведущей, и один вопрос бился в висках — дышит? Или уже нет?!

— Скорее! — рыкнул мужской голос почти над ухом и втора, на миг оглянувшись, застыла таки в изумлении.

Это был старый знакомец, обладающий магическим даром демон Рол, пожелавший стать главой совета старейшин. И