— У-у-у… уже бегу покупать место на корабле!

Вопреки собственным словам Кароль уселся на полу основательно, скрестив ноги по-хазратски — кажется, он в любом положении чувствует себя удобно, и твердость пола его не смущает. А вот я за годы проживания во Фьянте привыкла к комфорту, мягким креслам и пышным перинам… Разнежилась, сказал отец.

Кароль посидел-посидел, подумал и неожиданно заявил:

— А ведь ты как вдова Агнази имеешь право на какой-то процент с продаж! Тем более, теперь эта сумма наверняка внушительная.

Эта мысль мне в голову еще не приходила.

— Н-ну… навряд ли — ведь я же сама продала картины и поэтому утратила на них всякие права.

— А выкупить «Плясуний», конечно, у тебя никаких денег не хватит… А давай тогда их украдем! — предложил Кароль.

Я поглядела на него с тревогой: прозвучало это наполовину шутливо, но вот на вторую половину…

— Ну уж нет, никаких краж, еще чего не хватало!

— Тогда давай определимся, чего же ты хочешь, Эмма, — произнес Кароль так серьезно, как будто я пришла к повелителю желаний.

Я вздохнула и сцепила руки.

— Все просто. Пьетро рисовал, чтобы радовать людей. Поэтому его картины должно увидеть как можно больше народу. Частная коллекция или даже закрытая галерея вроде силверовской не для них… хотя, конечно, там они будут в большей сохранности. Плясуньи — дети света и свободы.

Кароль посидел, глядя на небо в эркере. Неожиданно улыбнулся, щелкнул пальцами и немыслимо легко поднялся из своей неудобной позы.

— Решено!

— Что там у тебя «решено»? — спросила я с опаской.

— Они будут висеть в открытой художественной галерее. Главный казначей, конечно, ульется горючими слезами, но все равно раскошелится, чтобы их купить, если король ему прикажет.

— А… король ему прикажет?

— Конечно, — без тени сомнений отозвался Кароль. — Я ведь его попрошу.

— КАРОЛЬ! Только не говори, что ты опутал своими сетями еще и Силвера!

Кароль согласился кротко:

— Не скажу. А теперь — может, ты займешься наконец моим портретом?

— Убить твоего Эрика мало! Я ведь была уверена, что тебя охраняют! Если не после первого покушения, то хотя бы после второго!

— Ну… Меня и охраняют. Только они считают, что сейчас я сплю, и…

Эмма смотрела на него круглыми глазами — и с ужасом и с гневом. Выпалила:

— Кароль, никогда не думала, что скажу тебе такое, но ты настоящий… ИДИОТ!

Дверь содрогнулась под следующим сильным ударом, и оба синхронно попятились.

Он был полностью согласен с Эммой. Да что там — сам себя обзывал куда крепче и заковыристей. Следовало или сразу разобраться с организаторами покушений, а не ждать, пока те окончательно проявятся и подставятся, или, раз ему так уж хотелось, забрать Эмму к себе. Как ни крути, но с какой-то частью жизни ему все равно придется расстаться. И он даже догадывался, с какой именно.

Если, конечно, эта самая жизнь у него еще будет…

…Первой, как ни странно, услышала шаги увлеченная рисованием Эмма. Занятый своими мыслями, он смотрел рассеянно то в окно, то на нее и заметил только, что женщина подняла голову, уставившись в потолок. Кисть в ее руке