верхнюю палубу и управлять парусами, а расход пресной воды увеличился в три раза, что грозило полным исчерпанием ее запасов на неделю раньше возвращения на родину. Ругаясь на чем свет стоит и проклиная всю медицину со всеми ее болезнями, шкипер вызвал штурмана и приказал ему ложиться на обратный курс. Штурман был бледен и сильно осунулся, однако в точности выполнил приказ шкипера. Лекарю было приказано тщательно следить за приготовлением пищи и контролировать ее на всех этапах, что позволило ему без каких-либо трудностей расстаться еще с шестью унциями своего порошка. Болезнь команды угрожающе прогрессировала. Глядя на лица моряков, вернувшихся в Зееборг на восьмой день после неудачного выхода, можно было подумать, что это команда «Летучего Голландца» или какого нибудь другого легендарного корабля-призрака. Все как один были бледны, слабы, по их лицам периодически пробегали непроизвольные судороги, глаза у многих запали, что делало сходство с призраками особенно явным. Обеспокоенный начальник порта, через лоцмана выяснивший суть случившегося, немедленно определил «Диане» место на карантинной пристани, а вся команда была отправлена в госпиталь. Лекарь «Дианы» тоже выглядел не лучшим образом, так как последние четыре дня ничего не ел, однако был признан здоровым и отпущен в город для решения каких-то организационных вопросов.

Вечером того же дня, в одном из относительно приличных трактиров Зееборга он утолял свой голод двойным ужином и разговаривал с двумя людьми, пришедшими в трактир вскоре после него и подсевшими к нему за столик.

– Пора начинать вторую часть нашего плана, – сказал он своим собеседникам, дожевав солидный кусок тартарфляйша. – Вы навели необходимые справки?

Один из собеседников кивнул:

– Вот адрес, я думаю, что он нам поможет. Надо ведь быть полным идиотом, чтобы отказаться от нашего предложения, правда?

Судовой лекарь кивнул – он тоже так считал.

На следующее утро он был в управлении порта и разговаривал с заместителем его начальника. Он представился как офицер торгового судна «Диана», единственный офицер, не попавший в карантин и поэтому в настоящий момент являющийся старшим и полномочным решать все вопросы, не так ли, сэр? Портовый чиновник не знал его, но ему было хорошо знакомо судно, часто приходившее в его порт, и он хорошо знал судовладельца – очень богатого человека из Нового Света, человека, привыкшего все вопросы решать быстро и правильно. Он проверил по спискам экипажа, заявленным к последнему выходу «Дианы» в море, – да, такой офицер там числился. – И чем же я могу вам помочь? – поинтересовался портовый чиновник.

– Видите ли, судовладелец очень огорчится, когда узнает, что одно из лучших его судов простаивает более двух недель. В сущности, с учетом времени, потраченного на неудачный выход, получается вообще около месяца, а это ужасно. В то же время я уполномочен судовладельцем изменить направление рейса и взять новый груз и новую команду. Ведь вашему порту и городу будет только лучше, если карантинное судно, подозреваемое в том, что является очагом холеры, уйдет из вашего порта? Организацию всех карантинных и лечебных мероприятий я возьму на себя, ни в какой порт мы раньше двух недель, пока кончится карантин, не придем, так что никто не пострадает и никто не будет возмущаться. Если вы хотите обсудить это со шкипером…

Нет, портовому чиновнику совершенно не хотелось обсуждать что-либо со шкипером, находящимся сейчас в карантинном холерном бараке. Он внимательно посмотрел на офицера с «Дианы» и задумчиво сказал:

– Но ведь существуют строгие правила…

Незнакомец достал из кармана своего камзола кожаный мешочек приятного объема и тяжести.

– Судовладелец хотел бы передать вам…

– Да, конечно же! – удовлетворенно воскликнул чиновник. – Правила – правилами, но мы, моряки, должны всегда помогать друг другу.

Бумажные формальности были улажены в течение пяти минут. Незнакомец получил бумагу, согласно которой он имел право набрать в Зееборге команду для шхуны «Диана», принадлежащей судовладельцу (имярек) и немедленно выходить в море.

Через два часа судовой лекарь сидел в просторной и уютной приемной владельца торгового дома «Северное море» господина Левитана. Господин Левитан был пожилым человеком лет семидесяти, достаточно крепким для своего возраста, с морщинистым лицом и очень живыми маленькими глазами. Он слушал своего собеседника и все время хитровато улыбался, как бы давая понять, что уж его-то не провести. В то же время он был не на шутку озадачен. Предложение, сделанное ему этим, неизвестно откуда появившимся молодым человеком (для господина Левитана все, кому было меньше шестидесяти, были «молодыми людьми»), было не просто выгодным – оно было баснословно выгодным. В этом-то и была загвоздка. Господин Левитан занимался торговлей с десяти лет, когда стал помогать торговать в лавке у своего двоюродного дяди, тоже, разумеется, господина Левитана. Он видел в своей жизни многое, и если бы кто-нибудь поручил ему написать книгу по истории торговли города Зееборга за последние сто лет, он написал бы десятитомник и не пропустил бы в нем ни одной существенной сделки. В то же время он ни разу не слышал, чтобы за такой товар и на таких условиях предлагали такую сумму денег. Его визитер совсем не походил на сумасшедшего, да и не бывает таких форм сумасшествия, при которых больной человек стремится расстаться с деньгами. Клептомания бывает, а наоборот – никогда. Все эти размышления приводили к тому, что последние пятнадцать минут господин Левитан жестоко страдал. Так иногда бывает в жизни – кто-то на твоих глазах продает обычный речной песок по цене золотого, а кто-то его покупает, и оба довольны сделкой, а ты стоишь рядом, понимаешь, что на твоих глазах создаются огромные состояния, но не понимаешь – как. И надо бежать куда-то, на речку, например, песок собирать, но ты абсолютно не понимаешь – как и зачем. Ум подсказывает тебе, что речной песок не может стоить столько, а в сердце твоем сидит змея и нашептывает: а вдруг он вчера подорожал, а тебе об этом просто забыли сообщить? Нет на свете муки мучительнее этой.

Однако и отказаться от предложенной сделки господин Левитан никак не мог: отказаться – это значит обречь себя еще на большие муки, на муки нескончаемые, до самой смерти, ибо если он сейчас откажется от того, что ему предлагают, то этого он уже никогда себе простить не сможет. Он еще шире (и хитрее) улыбнулся и заговорил:

– Видите ли, молодой человек. Я готов принять ваши условия, так как нахожу их выгодными. Однако не кажется ли вам самому эта сделка несколько странной?

– Конечно, – ответил незнакомец, весело посмотрев ему в глаза. – Она не может не казаться странной, если не знать ее предыстории. Чтобы вы, почтеннейший господин Левитан, не волновались, я расскажу вам, почему я иду на нее. Дело в том, что я и начальник порта там, в Новом Свете, – закадычные враги. Он ненавидит меня очень давно, и я не вижу причин относиться к нему с любовью. Он неоднократно заявлял во всеуслышание, что посадит меня в тюрьму за контрабанду каких-то там растений – трав, скажем. Посмотрите на меня, господин Левитан, разве я похож на человека, способного на контрабанду?

С точки зрения Левитана, его гость производил впечатление человека, способного легко отрезать кому-нибудь голову, но он вежливо ответил:

– Ну что вы, конечно же нет. Едва только вы вошли ко мне, как я сразу же себе сказал: «Вот молодой человек из очень порядочной семьи».

Незнакомец еще раз ему улыбнулся:

– Вот именно, а этот негодяй, начальник порта, смеет грозить мне тюрьмой. Он уверен, что в этот рейс я отправился за контрабандным товаром. Вот я и подумал проучить его – нагружу судно камнями в ящиках и строительной известкой в мешках, рейс-то все равно порожний, он никогда не поверит, что это настоящий груз, и станет все это перебирать и пересыпать на пристани – опозорит себя на все Восточное побережье, сделавшись героем анекдотов. Ради такого удовольствия мне и денег не жалко! Мужчина, в нашем с вами возрасте, должен платить за свои удовольствия, вы согласны со мной, господин Левитан?

Визитеру было от силы тридцать лет, и Левитан оценил его юмор.

«Он конечно же врет, – подумал торговец, – никто не станет тратить такие огромные деньги на простую шутку». Но каким-то образом рассказ посетителя успокоил его, и он перестал страдать.

– Когда доставить груз к вам на судно? – спросил он посетителя.

– Завтра, если это возможно, – ответил судовой лекарь.