хотелось спать! Она с большим трудом держала глаза открытыми.

И со всех сторон возле нее в этой тускло освещенной каюте лежали спящие принцы и принцессы. Недалеко Красавица увидела Тристана. В странном полусонном порыве девушка попыталась двинуться к нему, но ее темнокожий надсмотрщик с кошачьей грациозностью перехватил ее, настойчивыми жестами и выражением лица давая понять, что она должна вести себя тихо и послушно. Страшно нахмурившись, юноша назидательно покачал пальцем. Потом посмотрел на спящего Тристана и с той же исключительной нежностью, как он гладил ей голову, провел ладонью по ее лобку и легонько побарабанил пальцами, улыбаясь и кивая.

Красавица чувствовала себя настолько усталой, что могла лишь изумленно озираться вокруг. Все невольники были вымыты, умащены и надушены, и в своих атласных постелях казались новенькими золочеными статуэтками.

Мальчик так любовно и старательно причесал Красавицу, что не потянул ни волоска. Он подержал ее лицо в ладонях, словно очень дорогую и хрупкую вещь, потом снова ласково погладил ее между ног, мягко похлопал, и теперь, пробуждая ее плоть, лучезарно улыбнулся и легонько прижал большой палец к ее губам, словно говоря: «Будь умницей, малышка!»

Тут в каюте появились другие такие же «ангелы». Полдюжины худеньких юношей с оливковой кожей и такими же услужливыми улыбками окружили Красавицу, воздели ей руки над головой, сложив ладони вместе, потом подняли девушку на руки, растянули и понесли из каюты. От локтей до ступней она ощущала их мягкие нежные пальцы. Сонно глядящую в низкий деревянный потолок девушку пронесли вверх по лестнице в другую каюту, наполненную гомоном иноязычной речи.

Принцесса увидела над собой искусно драпированную, сверкающую материю, на которой по ярко-красному фону шел изящный замысловатый узор из золота и бисера. В помещении густо пахло ладаном.

Неожиданно ее усадили на невиданных размеров пухлую атласную подушку и подняли ей руки к самому пологу, так что она касалась его пальцами.

Девушка тихонько пискнула — тут же на лицах ее ангелоподобных тюремщиков нарисовался явственный страх, они встрепенулись, стали прижимать пальцы к губам и мотать головами, о чем-то зловеще предостерегая.

Затем юноши разошлись, и, подняв голову, Красавица увидела перед собой кучку мужчин в ярких разноцветных шелковых тюрбанах. Их черные глаза цепко скользили по ней, а унизанные перстнями руки яростно жестикулировали — инородцы между собой о чем-то спорили и, похоже, с азартом торговались.

Один приподнял Красавице голову, взвесил на ладонях и потеребил волосы, потом тщательно ощупал каждую грудь, слегка пошлепал, оценивая упругость. Другой раздвинул ей ноги и так же обстоятельно и аккуратно развел губы вульвы, повращал пальцем по клитору, будто водил им по виноградине или же игрушечному шарику, — после чего мужчины снова о чем-то затараторили. Девушка старалась держаться с тихой неподвижностью, видя снизу лишь бородки незнакомцев и их черные оживленные глаза. Их руки прикасались к Красавице так, словно она являлась чрезвычайно дорогой и хрупкой вещью.

Ее вышколенная в замке вагина тут же отозвалась, сжавшись и выдав наружу влагу, которую тут же подцепил кончиками пальцев один из покупателей. Ее снова похлопали по грудям, и девушка тихонько, сквозь сомкнутые губы, испустила стон и закрыла глаза.

Потом ей обследовали уши и даже пупок, придирчиво ощупывали пальцы на ногах — все это длилось так долго, что на нее опять накатила дремота. Затем Красавице раскрыли рот, широко растянув губы, она порывисто выдохнула, часто заморгала… и вновь поплыла в сон.

Девушку перевернули на живот, и мужчины заговорили оживленнее. Полдюжины рук потрогали рубцы и следы побоев, несомненно украшавшие крест-накрест ее ягодицы. Потом, конечно же, ей раздвинули, осматривая, анус, и сонная принцесса лишь слегка поежилась, снова закрыв глаза и прижавшись щекой к гладкому атласу. Более-менее пробудили ее лишь несколько ощутимых шлепков.

И когда наконец пленницу снова перевернули на спину, иноземцы закивали, и темнолицый мужчина справа от девушки коротко улыбнулся и одобрительно похлопал ей пальцами по лобку. После чего ангелоликие юнцы вновь подняли ее на руки.

«Похоже, я прошла некое испытание», — вяло подумала Красавица. Она была не столько напугана случившимся, сколько сбита с толку, и пребывала в каком-то странном умиротворенном состоянии, не в силах сосредоточиться на определенной мысли. Волны наслаждения стремительно прокатывались по ее телу, словно отзвук задетой струны лютни.

Юноши отнесли принцессу в другую, новую для нее, каюту, такую странную и удивительную! В ней стояли шесть продолговатых золоченых клеток. Возле каждой имелся крюк, с которого свисала вычурная шлепалка, украшенная эмалью и позолотой, с длинной, увитой шелковой лентой рукоятью. Красавицу поместили в клетку на матрасик с небесно-голубым чехлом, набитый, судя по аромату, лепестками роз. Клетка была достаточно высока, чтобы пленница могла в ней выпрямиться сидя, будь на то у нее силы, — но лучше все же было выспаться, как и советовали ей жестами тюремщики.