трудиться не покладая рук, и ему нужна самая малость — несколько мирных лет.

Расстарался Механошин от души. Нет, Петр вовсе не был падок на развлечения и уж подавно на ассамблеи, с их танцами и различными играми. Куда там, если он даже двор свой сократил до самого смешного минимума. В Европе все время посмеивались над скупостью немцев и прусаков в частности, но теперь появился новый объект для насмешек, двор российского императора. Даже не верилось, что это внук Петра Великого, да и сам еще пару лет назад, куда как любил развлечения, когда не носился по лесам за обезумевшей от страха дичью. Однако императору было плевать на все эти насмешки, раз уж это позволяло сэкономить лишнюю сотню тысяч рублей.

Однако, несмотря ни на что, ханжой Петр не стал и оценить старания своих подданных мог по достоинству. Просторный зал с изукрашенными колоннами на греческий манер. Гладкий паркетный пол, по которому степенно и даже как?то манерно движутся пары танцующих, строго дозируя свои движения, по определенному рисунку, от чего движения всех танцующих синхронны и даже притягивают взор.

Вдоль стен, расставлены скамьи и стулья, которые уже оккупированы небольшими группами по интересам. Вокруг гордо восседающих и степенных матрон, расположились мужья, отдавая должное приличиям. Еще немного и они удалятся в другие комнаты. Танцы и флирт, это забавы молодых. Подбор достойной партии для своих чад, епархия мамаш, отцам потом только останется согласиться с этим выбором или безжалостно отвергнуть его. Как бы не старался покойный император, но патриархат среди русской знати был неколебим, а слово родителя закон.

Еще немного и мужчины удалятся в комнаты, где можно будет сыграть в шахматы или карты (новинка привнесенная за время царствования молодого Петра, еще до его болезни), или просто пообщаться с товарищами за бокалом вина. Правда не забывая время от времени проверять обстановку в зале. Мало ли как оно все обернется. Матери это конечно хорошо, но и строгому отеческому взгляду никак нельзя расслабляться. Причем нет никакой разницы, с дочерью ты прибыл на ассамблею или с сыном.

Из зала на второй этаж ведет широкая лестница, с изящной балюстрадой. Она же ограждает и широкий балкон, с которого можно попасть в помещения второго этажа. И здесь расставлены удобные, обитые бархатом скамьи, разве только устроены они не у стены, а ближе к балюстраде, дабы гости могли любоваться танцующими. Они так же заняты женской половиной.

Можно было бы подумать, что здесь обосновались те кого оттеснили на задворки. Но на деле, занимавшие места на балконе были из самых именитых семей. И наиболее привлекательная добыча для потенциальных женихов или невест располагалась именно здесь. Оно и верно, чего стоять на проходном месте, завлекая покупателей, коли товар сам за себя говорит. Именно по этой причине, балкон вовсе не пустовал.

Зал освещался парой люстр каждая не более шестидесяти свечей, и треножными канделябрами вдоль стен. Однако, если здесь было не так же светло как днем, то не наблюдалось и полумрака. Расположенные под определенным углом по потолку и стенам зеркала, многократно отражали скудный свет свечей усиливая его настолько, что чувствуешь себя вполне комфортно.

Осмотревшись при входе, Петр только усмехнулся. Хотя и говорят, что при дворе его тетки Елизаветы, куда как приличнее и богаче, чем при императорском, пусть их. Скупость государя в полной мере компенсируют его подданные. На сегодняшний день наблюдалось самое настоящее соперничество, между состоятельными дворянскими родами.

К желанию обойти другого, примешивалось еще и соперничество между родовитым и служилым дворянством. Глядя на все возрастающую роскошь в обстановке, Петр даже задумался над тем, чтобы начать производить все потребное для богатого убранства в России. Ну вот, опять в нем Иван Калита заговорил. Ведь красиво же. И глаз радуется глядя на все это великолепие. Так чего же тогда все время в голове списки учинять и подсчитывать стоимость.

А касаемо Лизаветы, так ее двор ничуть не богаче императорского. Сто тысяч, против ста пятидесяти. Но что правда, то правда, подать себя она могла, как и устроить празднества. Правда пришлось ее слегка одернуть, когда она хотела было выклянчить большую сумму содержания. Но Лиза вывернулась. Так музыкантами у нее были крепостные, которых ей удалось выкупить у других, за смехотворную цену. А и то, кто откажет тетке императора, да еще той, с которой по слухам у него что?то там такое было.

Не желая заниматься делами своих деревенек, и ведать сельхоз работами, она перевела крестьян на оброк. Ее управляющий довольно ушлый малый. Ему не след ждать очередной государственной ревизии. Если подушная подать идет по старым спискам, то оброк взимается по постоянно корректирующийся. Свое?то учесть куда как проще, чем за всей империей уследить. Так что, тысяч