обезображенным человеком, или его, пережившего такие мучения и страдающего из-за собственного уродства? А соседки, не заметив Петра, как-то обронили в разговоре:
– Ох, господи, не представляю, как Людка с Петром спит.
– Терпит. А куда денешься? Он большой командир, хорошие деньги, паек получает. А Людка у нас избалованная, на хлебе и картошке сидеть не захочет. Ничего, муж уедет – она свое возьмет.
И быстрый шепот со смешками, в которых Петр угадывал намеки на неверность жены. Хотел тогда схватить обоих баб за шиворот, вытряхнуть из них правду. Сдержался. Они все равно ничего не скажут. А может, всего лишь сплетничают.
Но уехал из отпуска раньше времени. Не хватило решимости выяснить до конца отношения с женой, боялся будоражить сына и дочку. Хотя жена убеждала, что в их отношениях ничего не изменилось, они с детьми любят и ждут его. Но женским чутьем улавливала недоверие мужа и натянутую, как струна, нервозность.
– Петя, я тебя люблю. Не вбивай себе ничего в голову. Слышишь?
– Слышу.
Ничего он не слышал. Больше всего боялся, что сорвется.
– Разрешите идти, товарищ подполковник, – донеслись до Цимбала слова лейтенанта Карелина.
Приходя в себя от несправедливой вспышки гнева в адрес одного их лучших своих командиров, протянул ему руку.
– Удачи, Павел. Береги себя. Мало нас из полка осталось.
– Постараюсь. И вам удачи.
Когда отошли подальше, Саня Зацепин спросил:
– Хорошее предложение этот подполковник сделал. Гаубицы – это все же не наши «сушки». Издалека бьют, в пекло не лезут.
– А чего ради им гусеницы ставят? Ходят, как и мы, в атаку и свою порцию снарядов получают. Броня тоже так себе, а махина тридцать тонн. По такой не промахнешься. Везде хорошо, где нас нет.
Карелин был назначен командиром установки СУ-76 с одновременным исполнением должности заместителя командира батареи. По штатному расписанию в батареях отсутствовала должность заместителя. Просто командиры полков и батарей выделяли таким образом наиболее опытных и решительных командиров машин.
Втайне Паша рассчитывал на должность командира батареи. Ведь числился он в последних боях комбатом, хотя в подчинении имел две-три машины, считая свою. Однако Тюльков (так и оставшийся майором), угадав мысли Карелина, объяснил ему ситуацию ясно и просто:
– Ты, Паша, на передовой неполных два месяца отвоевал. Я тебя ценю, парень ты смелый, стреляешь метко. Но опыта маловато. Согласен?
– Согласен, – выдавил Карелин.
– Ну и хорошо. Пойдешь командиром машины к капитану Свирскому. – С минуту изучающе смотрел на Саню Зацепина, задал один- другой вопрос и тоже направил его в туже батарею.
– Алеся Хижняка разрешите к себе механиком-водителем взять? Привыкли друг к другу сработались.
Тюльков понял, что лейтенант, если ему отказать, всерьез обидится. Вообще-то Хижнякуже был закреплен за машиной Афони Солодкова, но просьба Карелина была удовлетворена.
– Не очень тебя этот Тюльков принял, – выразил свое мнение Саня Зацепин.
– Это ты насчет того, что командиром батареи не назначил? Борис Прокофьевич мужик справедливый. Значит, рано пока. Его тоже по головке не гладят. Полком командует, а все в майорах ходит.
В суматохе первого дня не сразу обратил внимание, что Захар Чурюмов носит на погонах третью звездочку и командует батареей. Поздравил. Захар не скрывал гордости и пожалел, что Павел не назначен в его батарею.
– Как там комбат Свирский? – поинтересовался Карелин. – Под его начало иду.
– Вроде ничего мужик. Но службист. – Оглядев Павла и Саню Зацепина, посоветовал: – Начистите сапоги, пуговицы надрайте. Ну и прочее…
Анатолий Пахомович Свирский, высокий подтянутый капитан лет двадцати восьми, встретил пополнение официально и довольно сухо. С полчаса повторял требования устава, затем заявил, что через сутки проверит капониры, укомплектованность машин инструментом и запасными частями первой необходимости.
При этом ни словом не обмолвился, что Карелин является его заместителем. Более того, заявил:
– В мое отсутствие по всем вопросам обращаться к старшему лейтенанту Мищенко. И еще, – Свирский сделал короткую паузу. – Я знаю, вы давние знакомые с командиром полка. Но требую субординации не нарушать и не беспокоить майора Тюлькова по разным
