– Ну да, примерно.

– И чаще всего беседа выходила недолгой, верно? Она рассказывала тебе про хорошую погоду, пляж, игру в карты, спрашивала про твою работу, упоминала ваших родственников и общих знакомых, согласен?

– Пожалуй. Но как быть с фактами? Например, про африканского муравьеда?

– Тут все просто, – пояснил Сэм, – ты жив, а она – компьютерная программа.

– И?..

– Ты можешь делиться с ней чем угодно, но ее ответы останутся примерно одинаковыми. Какую бы сделку ты ни проворачивал, о каком бы фильме ни шла речь, она всегда скажет, что ты молодец и она гордится тобой. У вас не выйдет глубокого спора о достоинствах и недостатках одного вида вложений относительно другого. Ты сообщаешь ей новости, не вдаваясь в детали. Она реагирует похвалой, тоже довольно поверхностной. А потом болтает о погоде и пляже. Проще некуда.

– Ты имеешь в виду, у нас с бабушкой были поверхностные отношения, которые легко воспроизвести?

– Нет, ваши разговоры не отличались сложностью, а темы повторялись, поэтому они вписываются в общую схему, которая регистрируется программой, даже если детали меняются от беседы к беседе. Ты удачно завершил сделку с муравьедами, и бабушка гордится тобой. Будь это морские свинки, или воздушные шарики, или сыр – ничего не изменилось бы. Станешь ловко с делами управляться, или правильно питаться, или самим собой оставаться – она в любом случае будет гордиться тобой.

– А если я начну кого-то грязно домогаться? – пошутил Дэш.

– Ха-ха, – рассмеялся Сэм.

– Нет, серьезно, что, если удивить ее? Стала бы она гордиться мной, если б я вдруг начал грязно домогаться или над животными измываться?

– Вопрос хороший, и я не знаю, как на него ответить. Мередит не разрешает мне экспериментировать с программой, боится, что я выведу ее из строя.

– Не с программой, а с Ливви, я не разрешаю тебе экспериментировать с моей мертвой бабушкой. Вот такая вот я стерва, – прокомментировала Мередит.

– Но ее там нет, правильно? – уточнил Дэш. – Вы же не привязали каким-то фантастическим способом сознание бабушки к компьютеру?

– Не разрушай иллюзию, – сказала Мередит.

– Это не совсем иллюзия, – отозвался Сэм. – Сознание Ливви тут ни при чем, но это не иллюзия, а реальность.

– Не хочу прозвучать как обкурившийся рифмоплет-старшеклассник, но что есть реальность, чувак? – сказал Дэш голосом обкурившегося рифмоплета-старшеклассника.

– Программа компилирует информацию, проанализировав все, что Ливви когда-либо писала, отправляла по электронной почте, прикрепляла в качестве приложения и так далее. После чего она все точно воспроизводит.

– А разве это не вторжение в частную жизнь?

– В известном смысле. Но Ливви больше нет, и к тому же она член вашей семьи, так что я не вижу проблемы. Затем программа анализирует видеозвонки с ее участием: реплики, ее манеру разговаривать и внешний вид, в какой момент она делает паузу или переводит дыхание, улыбается или хмурит брови. Ее любимые словечки. Ее смех. Как она повторяет одно и то же. Как она чего-то недопонимает. Абсолютно все особенности. Программа рисует себе полную картину, исходя из полученной информации, а дальше в действие вступает схема, некий шаблон беседы. Какова вероятность того, что она упомянет погоду? Примерно девяносто девять и девять десятых процента. Какова вероятность того, что ты расскажешь ей только о светлой стороне своей работы?

– Других сторон в моей работе и нет, дружок! – вставил Дэш.– Какова вероятность того, что она скажет: «Я горжусь тобой»? Девяносто девять и девять десятых процента. Проще