– Ну… да.

– Я очень рада, дорогая. А то ты казалась такой грустной.

– Последние пара месяцев выдались тяжелыми, – призналась Мередит. – Что у тебя нового?

– Да все по-старому, все как всегда. Жаль, ты не можешь меня навестить.

– Очень жаль… но у меня работа.

– Ты слишком много работаешь, детка. Ничего не поделаешь, будем ждать лета.

– Выходит, что так.

– Как Сэм?

– Отлично! Он такой замечательный, бабушка!

– Здорово. Скорей бы с ним познакомиться! Как мама поживает?

– Хорошо. Тоже по тебе скучает.

– И я скучаю. По вам обеим. Но мы скоро увидимся, дорогая. А сейчас мне пора бежать. Мы встречаемся у Марты – пропустим по коктейлю, пина-колада зовет! Передавай Сэму от меня привет.

– Хорошо. Люблю тебя.

– И я тебя. Поболтаем еще на выходных?

– Ну конечно.

– Пока, – попрощалась Ливви.

– Пока, – едва слышно проговорила Мередит. Сэм, стоявший у нее за спиной, с облегчением выдохнул, и она резко обернулась. Они глядели друг на друга, и оба не знали, что сказать. Побледневшая и ошеломленная, Мередит сияла: в глазах лихорадочный блеск, на щеках – румянец. Невероятная беседа! Хотя, по сути, очень реалистичная – примерно такой разговор обычно выходил у Мередит с бабушкой, когда они созванивались зимой. Раз в неделю. Много лет подряд.

– Безупречно, – прошептала Мередит наконец.

– Ага.

– Если не знать, то ни за что не догадаешься.

– Точно.

– Выглядит как она. Звучит как она. Говорит ее словами, отвечает, как она бы ответила.

– Да, я видел.

– Но ты никогда не встречал ее вживую. Поверь мне, это… попадание в яблочко.

– Но это просто впечатляет или действительно крутая штука?

– В смысле?

– Я имею в виду, программа потрясающая, но хочешь ли ты ею пользоваться?

– Да, черт побери! А почему ты спрашиваешь?

– У тебя нет мурашек по коже от нее?

– Нет! Это ведь она, прямо как живая! Точная копия! И никакого эффекта «зловещей долины» [10] . Ни долины, ни дистанции, вообще никаких лакун!

– Разве теперь ты не скучаешь по ней еще сильней?

– Она вернулась ко мне.

– Понарошку.– Да нет же, по-настоящему! – утверждала Мередит. А позже, съев свой бульон, приняв аспирин и закапав нос, добавила: – Какое облегчение. Будто она и не умирала. Если я смогу с ней разговаривать… Мне незачем по ней тосковать.

День благодарения