взгляд опустился ниже, заставляя Беллу ещё больше покраснеть, когда она увидела вибратор.

– Никогда не говори мужчине эти три слова, когда дело доходит до секса, tesoro, – пробормотал я. Её брови поднялись, и я покачал головой, не желая, б…ь, объясняться, потому что это не было важным. Это были три грёбаных слова, которые она никогда не произнесёт, когда дело касается меня.

Прижавшись страстно к её губам, я придвинул её к стенке душевой. Я углубил поцелуй, мой язык исследовал её рот, пока я включал вибратор. Я ощутил, как содрогнулось её тело напротив моего, когда прозвучал жужжащий звук, я мог чувствовать её проклятое возбуждение даже до того, как дотронулся до неё вибратором.

Она всё ещё была довольно неопытна, и я старался не позволять себе с ней лишнего дерьма, не желая, на хер, напугать её или толкать слишком далеко, но она была открытой и, в итоге, становилась сексуальным существом, такой, какой я знал, она могла быть. И я, б…ь, любил каждую грёбаную минуту этого.

Я толкнулся между ножек Беллы, чтобы она больше развела их, и прижал вибратор к её клитору. Она вскрикнула в мой рот и сильно обхватила руками, цепляясь за меня, когда её ножки начали дрожать. Я знал, что ей понадобиться мало времени, чтобы кончить, с вибратором это никогда не было долго, и я был чертовски благодарен за это, потому что был не в состоянии продержаться слишком долго со своим пульсирующим членом.

Я продолжал целовать Беллу, когда её крики стали громче, а тело начало содрогаться. Я не вводил вибратор в неё, просто продолжал держать его, сосредотачиваясь на клиторе и вокруг него. Может, это было грёбано неправильно или смешно, но я не мог вынести даже мысли о том, что что-то другое, кроме меня, может быть внутри моей девочки. Я знал, что был собственническим мудаком, когда дело касалось Беллы и секса, но не мог ничего с этим сделать.

ДН. Ауттейк 4. Часть 4:

Одна мысль о том, что её тело будет подвергнуто сексуальному вторжению тем, что не связано с моим телом, заставляло меня грёбано злиться. Я привык наслаждаться этим дерьмом, видя, как девушки трахают себя игрушками, но больше нет. Я был так грёбано влюблен и так отчаянно хотел обладать ею, так что это должен быть я и только, б…ь, я.

Я ощутил, как Белла напряглась, пронзительный крик вырвался из её горла, руками она сильно уцепились за меня, и её тело пронзила дрожь. Её ноги почти подкосились, и я обернул свободную руку вокруг неё, когда она содрогалась в конвульсиях. Я держал её во время оргазма, каждое дрожание, каждый стон и крик увеличивали мою потребность.

Я был твердым и пульсирующим, нуждающийся быть в ней прямо в сию же хренову минуту. Через мгновение она успокоилась, её напряжение спало, я убрал вибратор и выключил его, выкидывая грёбаную вещицу из душевой. Она ударилась об пол со стуком, и Белла удивлённо посмотрела на меня, но мне, б…ь, было всё равно. Если я сломал вибратор, то я, на хрен, куплю ей новый. Сейчас это было неважно.

Я схватил её бедра и поднял их вверх, опешив Беллу на мгновение своим движением, но она быстро пришла в себя и обернула свои ножки вокруг моей талии, сильно сжимая меня. Я прижал её к стене, держась за неё одной рукой, а другой схватил себя. Я сильно толкнулся в неё, сразу же заполнив, и мы оба закричали от этих ощущений. Она была такой, на хрен, тугой, всё её тело было мокрым и скользким от воды. Горячая вода заволакивала ванную туманом, воздух был плотным от жары. Я стабилизировал Беллу напротив стены, сильно надеясь, что не поскользнусь, на хрен, и не упаду, и начал входить в неё.

– Ах, Эдвард,– задыхалась она, звук моего имени, произнесённый с такой страстью, сводил меня с ума. Я с силой начал врезаться в неё, её спина ударялась об стену. Я услышал, как зазвонил мой телефон в спальне и постарался игнорировать этого ублюдка, потому что сейчас не было проклятого времени для тех, кто звонил мне. Никто не мог сказать мне ничего в этот полный страсти момент такого, что было бы так же грёбано важно, как киска моей девочки.

– Чёрт, Белла, – пробормотал я, врезаясь своими бедрами в неё, заполняя её опять. – Так грёбано невероятно, детка.