– Хорошо, – с усмешкой сказал я, никогда не устану слышать эти слова. – Прости, что, на хер, сорвал церемонию. Похоже, это дерьмо не так просто, как кажется.

– Не глупи. Ты ничего не испортил.

– Я выругался на священника, Белла, – начал я с сухим смешком. – Я нарушил третью заповедь. Или, может, вторую… Б…ь, я даже не помню.

– Третью, – сказала она. – И это ерунда. Я имею в виду, что это не единственная заповедь католической церкви, которую ты нарушил. И, наверное, не последняя.

– И, по-твоему, это дерьмо должно заставить меня чувствовать себя лучше? – спросил я, смеясь, когда она безразлично пожала плечами. – Зато я не нарушал заповеди, стоя посреди католической церкви.

– Правда, но могло быть и хуже, – сказала она. – Тебе хотя бы удалось за всю церемонию ни разу не сказать слово на «б».

– Второй раз в жизни, – пробормотал я.

– Точно, можешь гордиться. Для тебя это достижение, – пошутила она.

– Смешно, – саркастично заметил я. – Я вообще-то хотел сделать это дерьмо правильно.

– Ты все сделал правильно, – сказала она. – В этом весь ты, Эдвард. Я не хочу иначе.

Прежде чем у меня появился шанс ответить, все вокруг начали выходить на танцплощадку. Джаспер тут же забрал у меня Изабеллу, а передо мной появилась Элис, всю песню подряд она возбужденно болтала о всякой свадебной ерунде. На третий танец я вновь пригласил Изабеллу, желая быть со своей гребаной женой, и мы танцевали, пока не пришло время резать торт. Это стало катастрофой, превратившись в настоящий бой едой. Большинство кусков оказались на людях, а не у них в желудках, но мне было плевать на это дерьмо.

Когда мы, наконец, почистились, я сел за стол, а Изабелла приготовилась бросать букет. Джаспер присел рядом, а вскоре к нам присоединился и Эмметт, он был по-прежнему испачкан сраным тортом.

– Могу я задать тебе вопрос? – спросил Джаспер.

Я глянул на него и кивнул, думая, что он хочет знать.

– Что заставило тебя организовать такую большую свадьбу? На вас двоих это не похоже.

– Серьезно, братан, католическая свадьба? – встрял Эмметт, у него был полный рот, и он с трудом выговаривал слова. – Ты исповедался перед церемонией? Бьюсь об заклад, это заняло несколько часов.

– Иди на хер, – выплюнул я, пихая его.

С его вилки слетел кусок пирога. Он выдохнул от ужаса, когда тот упал на пол, и толкнул меня в ответ. Потом он встал и взял еще кусок, ворча себе под нос, а я повернулся к Джасперу.

– Мы говорили о том, чтобы тайно сбежать. Она сказала, что мы можем поехать в Вегас, только вдвоем, но это неправильно. Как я мог отвести ее к алтарю, где нас бы поженили прямо в машине? Она мечтала об этом всю жизнь, я не мог позволить, чтобы нас соединил какой-то толстый ублюдок в костюме Элвиса.

– В этом есть смысл, – ответил Джаспер. – Я, правда, думал, что вы, ребята, поженитесь как мама и папа… что-то маленькое, интимное, только с семьей.

– Об этом мы тоже думали, – сказал я. – И это была моя идея – большая свадьба. У нас не было ничего традиционного, поэтому я подумал, что хоть это дерьмо мы можем сделать правильно. И честно, я хотел, б…ь, чтобы весь мир увидел, как это происходит. Я хотел, чтобы каждый мудак, которого мы знаем, смотрел, как мы женимся. Она всю свою жизнь пряталась, думая, что люди стыдятся ее, что они ничего не стоит. Я хотел, чтобы ее видели.

Джаспер улыбнулся, явно удивляясь чему-то, а я нервно взъерошил волосы.

– Знаю, что, наверное, это звучит охеренно глупо…

– Нет, – прервал он меня. – Это звучит… не знаю… сладко?

– Я тебе скажу, что сладко – этот чертов торт, – встрял Эмметт, плюхаясь на кресло. – Ребята, вы видели, кто поймал букет?