…Я вернулся около десяти. Лиза уже была дома. Она сидела в кресле, скинув туфли на пол, и разминала пальцы.

– Ты быстро, – бросила мне она, не удостоив взглядом.

– Я забыл, что отдал тебе запасные ключи. Думал, что гостям не очень приятно торчать под дверью.

– Ты мог бы переночевать у нее, Брийян. Мне было бы легче.

Я снял плащ, стряхнул с него капли воды и повесил в шкаф и сел рядом с ней.

– Как квартира? Надеюсь, Иган нашел тебе что-то подходящее?

– Я уезжаю завтра. – Она посмотрела на меня. – Не думала, что когда-нибудь скажу это, но мне больно. Знаешь, Иган – милый мальчик. У вас нет ничего общего. Наверное, вы поэтому подружились?

– Не думай, что мне все равно. Если бы это было так, то мы сейчас не разговаривали бы.

– Не надо ничего говорить. Я все понимаю, и вряд ли слова что-то изменят.

Она достала шпильки из прически, потрепала освободившиеся пряди и достала сигареты.

– Она моложе меня, правда?

– Я думала, что хочу удержать тебя, – продолжила Лиза, опустив ресницы. – Но решила, что лучше этого не делать. Если ты думаешь, что любишь ее – в добрый час. Наверное, мне следует попросить прощения.

– Думаю, не имеет смысла говорить об этом сейчас. Назад мы ничего не вернем.

– Да, ты прав, малыш. И все же прости меня. Если сможешь.

Лиза закуталась в свой платок, убрав с лица растрепавшиеся волосы. Когда-то я уже видел ее в слезах. До того момента я и подумать не мог, что она может быть слабой и беззащитной. Иногда мне казалось, что она вообще не умеет плакать, а знакомая мне улыбка поселилась на ее лице навечно. И я поймал себя на мысли, что испытываю незнакомое чувство: мне хотелось пожалеть ее. Сказать, что все не так, что все изменится к лучшему – хотя это, конечно, было бы ложью. Я обнял ее, и она прижалась ко мне, закрыв лицо руками, как обиженный ребенок.

– Не плачь, – сказал я, погладив ее по волосам. – В мире есть свои законы. И на долю каждого человека приходится одинаковое количество расставаний и встреч.

– Я не верю в сказки, Брийян. Я уже большая девочка.

Мы опять замолчали. Я подумал, что, вероятно, обманываю себя – разве мне есть, куда бежать? Какое я имею право разбивать ей сердце? Впрочем, не в первый раз я это делаю – еще пара осколков в моей коллекции. Женские слезы трогали меня редко – почти всегда я испытывал к ним чувство снисхождения. Иногда – жалость. Но думать о том, чтобы начать все с начала? Такого еще не бывало. И слова уже вертелись на языке, но я промолчал.

– Я никогда бы не смог отпустить человека, – сказал я. – Я эгоист?

– Нет. Ты все поймешь. Это… похоже на предательство. Да, это верное слово.

– На предательство? – удивился я. – Почему?

– Ты все поймешь, малыш, – повторила она. – Всему свое время.