никого не смущало.

- Сама я, к счастью, узнать не успела, - ответила Роксана. - Меня Горыныч

вовремя похитил. - Она послала дракону воздушный поцелуй. - Но вообще у

нас жён не для этого заводят, а для солидности. Много у тебя жён - значит,

ты человек богатый, знатный, тебе и почёт. А для всего остального, знаешь

ли, и любовницами можно обойтись. Да ты поверь, жёнам от такого

расклада только лучше.

- Ох, и завидую я тебе, Роксана, - поддержала девушку Анастасия. - Если

бы у моего жениха столько жён было, я бы, может, и не боялась бы за него

идти. А так как вспомню - так вздрогну.

- А ты, Роксана, стало быть, тоже замуж не по любви выходила? -

спросила Аглая.

- Ну ты и рассмешила! Сама посуди, кто же в сто седьмой раз по любви

женится? С отцом договорился, выкуп назначил, меня хвать! - и в

султанский дворец, к свадьбе готовиться.

- Выходит, после того, как дракон вас похитил, женихи ваши следом не

поехали?

- Да моему по возрасту уже досюда и не доехать-то, - пояснила Анастасия.

- А моему статус не позволяет, - подхватила Роксана. - Неслыханное это

дело, чтобы великий султан за своей невестой бегал. Тем более увезли-то

меня далеко, за тридевять земель.

- Ну хорошо, но что же, женихи ваши даже подданых своих сюда не

послали?

- Отчего же? Ещё как послали. А некоторые и сами приехали, по

собственному разумению. Их тут каждый день по несколько приезжает,

увидишь ещё.

- Так что же тогда никто из них лекарство для Горыныча до сих пор не

добыл?

- Да как сказать...Что-то толкового разговора ни с кем не складывается. Да

говорю же, сама увидишь.

- А вон один как раз едет! - заметила Зарина, стоявшая ближе всех к окну.

- Ой, к кому это?

Девушки разом столпились возле окон. Принцесса осторожно встала и,

почувствовав, что вполне сносно держится на ногах, присоединилась к

остальным.

- По всему видать, русский богатырь, - заметила Милена.

- Значит, этот к тебе, Анастасия, - подмигнула Роксана.

Головы дракона исчезли из оконных проёмов, дабы перенестись поближе

к подъезжающему воину. Это был мужчина лет тридцати, с аккуратно

подстриженной бородой, в длинной перепоясанной кольчуге и стальном

шлеме. В одной руке он держал щит, на котором было изображено что-то

невнятное; в другой - обнажённый меч.

- Эй, змей проклятый, чудище поганое, выходи на смертный бой! - грозно

прокричал богатырь.

Горыныч поморщился, сразу всеми тремя головами.

- Ну зачем же так орать-то? - спросил он. - Я же чудище хоть и поганое, но

не глухое, и так слышу.

- Вот мой меч, твоя голова с плеч! - снова закричал богатырь.

- У, а вот у тебя со слухом, кажись, не лады, - посочувствовал Горыныч и