— Витька объявился.

— Правда? — обрадовалась она. — А бабушка?

— Бабушка у Христофорыча.

— Им там впятером тесновато, — задумчиво произнесла Любка. — Может, они хотя бы Петровича вернут? Во-первых, гулять с ним некому, во-вторых, мне веселее. Кота бабушка точно не отдаст, а попугая я сама не возьму, такой вредный, гад…

— Попробуем выйти с соответствующим предложением. Витька утром явится, тогда и поговорим.

Но Витька явился в тот же вечер, причем не один, а с попугаем.

— Мамаша велела с тобой быть, — видя мою заинтересованность, пояснил он, ставя клетку на стол.

— Спасибо за заботу, а попугая зачем принес?

— Христофорыч сказал: либо он, либо попугай. Пришлось забрать.

— Ну, хоть этот вернулся, — вздохнула Любка, непонятно кого имея в виду. — А ты чего так вырядился? — накинулась она на Витьку, хотя, с моей точки зрения, выглядел он очень даже неплохо: джинсы, приталенная рубашка в полоску. По крайней мере, на человека похож.

— Мамаша сказала — не привлекать внимания. Ты можешь ей позвонить, — повернулся он ко мне. — Или приехать.

— Еще чего. Ей надо, вот пусть сама и приезжает. И говорить мне с ней не о чем. Наврет с три короба. Лучше Петровича приведи, Любка по нему скучает. Чего этой старой вешалке дома не живется? У Христофорыча прячется… партизанка… Пусть еще немного там поживет, — с беспокойством добавила я. — Мало ли что…

Мы поужинали, а потом, к великой Любкиной радости, сели играть в карты. И чего ее так к картам тянет, если всегда проигрывает. Попугай, оказавшись в привычной обстановке, орал практически беспрестанно, видно, натерпелся в гостях. После одиннадцати Витенька отправился в свою комнату, Любка предпочла лечь в моей.

— Хорошо, что Витька вернулся, — заявила она, укладываясь рядом.

— Чего ж хорошего? Он же упырь.

— Упыри тоже люди. Я кино смотрела, там вампир влюбился в девушку и стал защищать ее от своего упыриного сообщества. И если Витька в тебя, к примеру, влюбится, мы сможем жить спокойно. К тебе он своих не подпустит, и ко мне, надеюсь, тоже. Потому что я твоя близкая подруга и ты меня в обиду не дашь. Не дашь?

— Не дам. С какой стати Витьке в меня влюбляться? — нахмурилась я.

— С такой. Я давно заметила, как он на тебя поглядывает. Со значением.

— Брось заливать. Он в бывшую кухарку втюрился, сам сказал.

— Да? Жаль. Ну, хоть вернулся и то хорошо. И пусть себе в гробу лежит, если ему так нравится. Мне это в принципе не мешает.

— А когда он на меня со значением смотрел? — перебила я.

— Уже с месяц примерно. Ага, и бабушка сказала, что Витька к тебе неровно дышит. Радовалась, что ей одной заботой меньше.

Помнится, Теодоровна и мне советовала к Витьке приглядеться. О господи! Только его мне и не хватало.