Пылин, и молодой Стрекулов – щеголяют лысинами. Радиация, будь она неладна.

Стянув перчатку, Рогозин протянул руку:

– Ну что, с прибытием.

Они обнялись.

– Ты меня извини, замполит, – Рогозин, которому было уже за сорок, незаметно для себя перешел на «ты», – не сдержался, наговорил глупостей. Мне действительно нужны фильтры.

– Понимаю, товарищ полковник. Если б я знал… Но я обязательно…

– Ладно, расслабься, майор. Что нового на Земле?

– Воюем.

– Это понятно. Давно замполитом?

Майор зарумянился, как девушка.

– Второй день. Я ведь только из Терби. А вообще-то меня к майору Власику направили. Говорят, там туго, вот я и решил…

– Помочь? – усмехнулся Рогозин, помрачнел. – Ему сейчас только господь бог поможет. – Заметил растерянный взгляд замполита. – Не волнуйся, майор, религия – опиум для народа, слыхали, знаем. Хотя нюхнешь с мое, богам Марса молиться начнешь. А насчет Власика – забудь, нет больше Власика, и батальона его нет.

Пылин шумно вздохнул. Всё это время он тактично молчал, суетился по хозяйству: плеснул в буржуйку метанчику, сгоношил что-то на стол.

Майор хлопнул себя ладонью по лбу.

– Совсем забыл! Я ж вам вот… привез… с Земли.

Он полез за пазуху, со стуком водрузил на стол бутылку коньяка.

– Ого, трехзвездный, – с уважением сказал Рогозин.

– Живем, товарищи! – потер ладони Пылин.

Шлюзовой люк распахнулся, в землянку, весь в курящихся миазмах, ввалился Стрекулов. В руках завернутые в ватник судки. В одном оказался быстрорастворимый борщ, в другом – синтетическая пшенная каша с сублимированной тушенкой.

Плеснули по титановым стаканчикам.

– Предлагаю тост! – Звонкий голосок майора сорвался от волнения. – За товарища… за товарища Сталина!

Гостю выделили отгороженный плащ-палаткой угол в землянке командира дивизии. Когда они остались одни, Рогозин подсел к замполиту.

– Послушай, майор, тут всякие слухи ходят… Вот ты давеча поднял тост за товарища Сталина. А у нас поговаривают, товарищ Сталин умер давно.

– Да вы что… вы! Что вы такое говорите! Да как вы?.. – Мальчишка задохнулся от возмущения.

Вскочил, зашарил ручонками в поисках кобуры с пистолетом. Гляди-ка, второй день замполитом, а замашки типично комиссарские.

– Успокойся, майор, что ты раскипятился? Ну, чего молчишь?

– Товарищ Сталин жив! – свистящим шепотом возвестил майор. – Товарищ Сталин жил, жив и будет жить!

– Да знаю я, знаю, – досадливо отмахнулся Рогозин. – Ты мне вот что объясни. Иосиф Виссарионович когда родился? Вот то-то и оно. У меня даже памятный знак имеется, в честь его двухсотпятидесятилетия. Где ты видел, чтоб люди так долго жили?

– Но это же Сталин! Сталин!! Вы что тут, на Марсе, совсем одичали? Да каждый школьник на Земле знает, что товарищ Сталин бессмертен. Стальная воля, ленинский дух! А успехи советской геронтологии? стволовые клетки!.. клонирование! Это как? Я вам удивляюсь, товарищ полковник, таких элементарных вещей не знать.

– Ну, вот вы нам и объясните, товарищ замполит, – примирительно сказал Рогозин. – Вечером на плацу. Для поднятия, так сказать, боевого духа и повышения сознательности бойцов.