Перестав жевать, удивленно взглянула на него. Задумалась, приказала:

— Проинспектируй лично!

— Да, пресветлая императрица, — ответствовал Свейтис.

Кажется, у меня начал дергаться глаз.

— Что было с Илери и кто еще казнен? — спросила, допивая сок. — Назовите имена.

Свейтис как-то невразумительно ответил, Райхо и вовсе отвернулся.

— Райхо, список имен предоставить к закату! — поставив стакан на стол, я попыталась снять надетые супругом браслеты. Они не снимались.

— Дохлый гоблин! — после своего временного заключения в спальне кесаря я стала поразительно много сквернословить.

Собственная раздражительность меня пугала.

— Все, я к папе, — подхватив шаль, поспешила к дверям. — Вернусь на закате.

По коридорам и лестнице я бежала, обгоняя слуг и придворных. Причем последние, о ужас, падали на колени при виде меня. То ли в новых указах я что-то пропустила, то ли казнь Илери была очередным показательным выступлением нашего бессмертного… чтоб его!

Выбежав во внутренний дворик, торопливо начала формировать кристалл. С первого раза не получилось. Ну так я настойчивая!

При двенадцатой попытке я в очередной раз выругалась, в ярости топнула ногой, потом еще и даже попрыгала от бешенства, искренне поражаясь собственному поведению. Несчастные охранники в ужасе взирали на свежепровозглашенную пресветлую императрицу. Пресветлую… с черными волосами, в черном платье и даже с черной шалью. Шаль я тоже в ярости попинала!

— Нежная моя…

Вот только супруга мне сейчас недоставало!

Но пинаться и беситься перестала мгновенно… ибо чревато.

— Разъяренная моя, — руки кесаря обняли, но я все равно оборачиваться не собиралась. — Ты меня удивляешь, — прошептал император.

А после взял мои ладони, свел их вместе и, щекоча дыханием шею, произнес:

— Расслабься. Формируй кристалл… осторожно и бережно. Сосредоточься.

Раздражение и злость куда-то улетучились. Выдохнув, я приступила к формированию кристалла… Руки кесаря все еще накрывали мои ладони, но он отпустил, едва камень сверкнул, материализовавшись, как ему и полагалось. Осторожно раздвигаю пространство, ощущая присутствие супруга за спиной…

— На закате.

Это был приказ о времени возвращения, после которого наш бессмертный меня покинул. Подхватив истоптанную шаль, осознала, что ее уже не надену, и, бросив обратно, решительно шагнула в портал.

В охт лесного клана после полудня было время, когда воины отдыхали, орчанки занимались делами либо тоже отдыхали с воинами, зато орчата веселились вовсю. Они-то первые меня и увидели.

— Утыррка!

— Утыррка приходить!

— Веселый орк живой!

— Утыррка, Утыррка, Утыррка!

Последний вопль издал Pax, младший из сыновей Рхарге. Он и бросился ко мне, повалил наземь и вдруг заскулил, обнимая своими лапками и прижимаясь крепче. С трудом удерживая малыша, я села и тоже обняла его крепко-крепко.

— Утыррка, Pax думать, приходить смерть… Утыррка больше не дышать, умирать. И Джашг растерянный, как спасать, не ведать.

— Утыррка живой, — растроганно заверила я.

И тут набежали остальные орчата, и на некоторое время я забыла обо всем на свете. Вскоре уже знала все про то, как меня умирающую принес Ледяной свет.