Портал… визг испуганных орчат… шум листвы и крик кесаря:

— Джашг!!!

Араэден Элларас Ашеро стоял посреди встревоженного охт орков и с трудом сдерживал ярость. Она гибла на его руках! Он слышал, как замедляется сердце, с каким трудом ей дается каждый новый вдох, и чувствовал, как холодеет ее тело…

— Джашг!!! — отчаянный крик, и окончательное уничтожение защиты над селением.

Огромная, внешне такая неповоротливая туша мелькнула между ветвями. Орк, оскаленный и взбешенный, спрыгнул, приземлившись в шаге от императора. Но взгляд, всего один взгляд на царственную ношу, и полный ярости оскал сменился встревоженным выражением.

— Утыррка? — с невероятной нежностью прорычал орк, еще не желая верить, что она его не услышит. — Утыррка…

Джашг осторожно отобрал тело умирающей девушки, чье лицо становилось все бледнее, черты заострялись, под глазами углублялись тени…

— Она умирает, — Араэден понимал, что Джашг это уже увидел, но молчать был не в силах. — Она умирает… сделай хоть что-то!

— Ледяной свет не смог, — утверждающе произнес орк.

Без иронии или насмешки — просто констатируя факт, который и вождя Лесного племени приводил в отчаяние.

Какой-то маленький орчонок, вырвавшись из объятий матери, со всех ног бросился к вождю, подбежал, схватил бледную ладошку умирающей девушки и закрыл глаза. С изумлением Араэден проследил за тем, как магия жизни течет по мохнатой лапке… но гаснет, едва коснувшись руки Катрионы.

— Pax уходить, — прорычал вождь Джашг.

Маленький орчонок испуганно взвизгнул, а потом надрывно заревел, не скрывая своего горя. Один из младших вождей подошел, забрал малыша.

А Джашг думал. Напряженно и старательно искал путь спасения.

Затем задал вопрос:

— Яд иметь противоядие?

— Нет, — глухо ответил тот, кто изобрел его много лет назад. Для другого мага жизни, не оставив ему и шанса на выживание.

— Ледяной свет нести много зла, — прорычал Джашг.

— Ее время на исходе, — тихо напомнил Араэден.

— Ледяной свет отдавать силу, исправлять зло! — вождь пристально глядел на императора.

Пристально и вместе с тем с мольбой. Джашг видел, что сам спасти дочь не в силах.

А великий кесарь понимал, чем ему грозит подобное. Понимал отчетливо. Осознавал слишком хорошо, чтобы совершить подобную ошибку второй раз в жизни. И вновь ради женщины. Но тогда он сомневался, а сейчас… один взгляд на бледное лицо и уверенный ответ:

— Я согласен.

Вынесение приговора самому себе на этот раз далось почему-то невероятно легко.

Свет. Свет настойчиво мешал спать! Свет словно проникал отовсюду, выдирая из спасительной тьмы и вынуждая принять хоть какие-то меры к задергиванию штор. Пришлось открыть глаза и осмотреться.

Я находилась в спальне… не своей. Здесь было слишком светло, да и окна в полстены имелись только в покоях кесаря… Испуганная собственной сообразительностью, проворно вскочила с постели, и перед глазами стремительно потемнело, а я начала проваливаться куда-то в пропасть…

— Сообразительная моя, — сильные руки императора обняли за плечи, а после он и вовсе прижал к себе, пережидая момент моей слабости. В голове немного прояснилось, а кесарь насмешливо произнес: — Нежная моя, и чем же тебя так не устраивает супружеское ложе?

Попыталась ответить и поняла, что не в силах. Горло саднило, нестерпимо хотелось пить, а еще