Здание, в котором помещалась кафедра итальянского языка и литературы, было погружено во тьму. Едва Габриель вошел в свой кабинет и включил свет, на него накинулись воспоминания. Ему вспомнилась первая встреча с Джулией в этом кабинете. Тогда он был несказанно груб с нею. Потом он вспомнил, как после того чудовищного семинара Джулия снова оказалась у него в кабинете. Она стояла, прислонившись к двери, и говорила, что не чувствует себя счастливой и не хочет сближаться с Полом. Габриель ладонями потер глаза, будто это могло остановить поток мысленных картин.
В свой изысканный кожаный портфель он положил лишь то, что ему действительно было нужно: несколько папок и несколько книг. Затем он стал рыться на полках и очень быстро нашел скромного вида учебник. Габриель облегченно вздохнул. Он написал пару слов, добавил свои закладки, после чего погасил свет и запер дверь кабинета.
У всех преподавателей и сотрудников кафедры были ключи от помещения, где находился стол миссис Дженкинс и ряды стоек с почтовыми ящиками. Освещая дисплеем айфона, Габриель нашел нужный ему ящик. Он опустил туда учебник и ласково погладил табличку с именем. В других ящиках тоже лежали учебники, так что его книга не привлечет чужого внимания. Здание Габриель покидал с тяжелым сердцем.
Пол Норрис был рассержен. Причиной его гнева являлся самый злой человек на планете — Габриель Эмерсон, который просто использовал его, Пола, подругу, соблазнил ее, а потом отшвырнул от себя.
Будь Пол поклонником творчества Джейн Остин, он бы уподобил профессора Эмерсона мистеру Уикхему. А может, и мистеру Уиллоуби. Но Джейн Остин не входила в число его любимых авторов.
Тем не менее гнев — это все, что Пол мог себе позволить, хотя он с большой охотой хорошенько поколотил бы Эмерсона, а сильное желание отхлестать плетью профессорскую задницу не покидало его целый год. Вдобавок Пол чувствовал, что его самого предали. Невесть сколько времени Джулия встречалась с человеком, которого она называла Оуэном.
Габриель Оуэн Эмерсон.
Возможно, она хотела, чтобы Пол сам догадался. Но ему и в голову не приходило, что Оуэн и есть профессор Эмерсон. А Пол в ее присутствии ругал по-всякому этого человека и рассказывал Джулии свои секреты, в том числе и про профессора Сингер. Получается, Джулия принимала его рыцарское отношение, а сама все это время спала с Оуэном! Теперь понятно, почему она клялась и божилась, что шею ей покусал не Оуэн, а неизвестный злодей.
Пол продолжал со злостью думать о профессоре Эмерсоне, сделавшем Джулию предметом своих развратных устремлений. Джулию с ее маленькими нежными руками, такую добрую и приветливую, чьи щеки краснели от любого грубого слова. Джулию, которая, встретив бездомного бродягу, обязательно протягивала ему хоть немного денег. Возможно, самым болезненным в этом предательстве было осознание того, что милая и прекрасная мисс Митчелл делила постель с монстром, который наслаждался чужой болью и сам являлся игрушкой профессора Сингер. Возможно, Джулии нравился такой образ жизни. Возможно, они с Габриелем позвали Энн Сингер присоединиться к их любовным утехам. Ведь Джулия выбрала себе в адвокаты не кого-нибудь, а Сорайю Харанди, защищавшую в свое время интересы этой специалистки по средневековым пыткам. Может, Джулия успела познакомиться с профессором Пираньей?
Очевидно, Джулия совсем не такая, какой он ее себе представлял… Но в понедельник, через два дня после слушаний, подозрения Пола приобрели иную форму. Это случилось, когда он наткнулся на Кристу Петерсон, выходившую из кабинета профессора Мартина.
— Привет, Пол. — Криста самодовольно ему кивнула и поправила браслет дорогих ручных часов.
— У тебя проблемы? — спросил Пол, кивком указав на дверь кабинета профессора Мартина.
— Никаких, — ответила Криста и вдруг слишком уж широко улыбнулась. — Думаю, единственный человек, на кого свалились проблемы, — это профессор Эмерсон. Ты бы лучше поискал себе другого научного руководителя.
— О чем ты говоришь? — сощурился Пол.
— Скоро узнаешь.
