обмен на снисходительность членов комитета, но кое-что наверняка скрыл и от них. Габриель взбрыкнул, выйдя из-под контроля Джона и не дав тому сражаться против обвинений. В противном случае мы с вами до сих пор сидели бы в коридоре и ждали.
Джулия подошла к раковине, вымыла руки, потом умыла лицо, стараясь вернуть себе приличный вид. Сорайя смотрела на нее, качая головой.
— Не сочтите мои слова жестокими, но я искренне считаю, что вам не стоит проливать слезы из-за него. Напрасная трата.
— Как вас понимать?
— Не сомневаюсь, вы разительно отличались от всех остальных женщин Габриеля. Возможно, чтобы уложить вас в постель и заставить держать язык за зубами, он говорил вам лестные слова. Но мужчинам, подобным ему, нельзя доверять. И такие мужчины не подвержены переменам. — Заметив испуг на лице Джулии, Сорайя поспешно добавила: — Не хотела вам рассказывать, но у моей подруги было знакомство с Габриелем. Они встретились около года назад в клубе, и все кончилось торопливым траханьем в туалете. А минувшей осенью он вдруг ни с того ни с сего позвонил ей снова. Новая встреча, новый трах — и больше она его не видела и не слышала. Габриель словно исчез с лица земли. — Говоря это, Сорайя внимательно следила за Джулией. — Зачем вам связывать жизнь с подобным человеком? Не удивлюсь, если за все время, пока длились ваши отношения, он успевал перепихнуться и с другими женщинами.
— Вы не знаете его. Не надо его судить, — спокойно, но с заметной агрессией сказала Джулия.
Сорайя лишь пожала плечами и полезла в портфель за губной помадой.
Джулия закрыла глаза. Она глубоко дышала, пытаясь переварить услышанное от адвоката.
«Мы с Габриелем сблизились осенью, — подумала она. — Неужели, когда он посылал мне цветы и писал нежные письма по электронной почте, он спал с другими женщинами? Не врал ли он мне про свои отношения с Полиной?»
Джулия не знала, чему и кому верить. Сердце убеждало ее верить Габриелю, но она не могла отрицать, что слова Сорайи посеяли в ней семя сомнения.
Они обе вышли в коридор и направились к лестнице, надеясь незаметно покинуть здание.
Джон и Габриель преследовали ту же цель. Вид у обоих был угрюмый.
— Габриель! — позвала Джулия.
Джон метнул в нее сердитый взгляд.
— Идемте, Габриель. Вас не должны видеть с нею.
Джулия посмотрела в знакомые синие глаза. В зале они словно боролись с нею. Сейчас из них исчез ужас и отвращение. Беспокойство осталось. Габриель успел собраться.
— Вам мало дров, которых вы успели наломать за этот день? — выплевывая слова, спросил адвокат, видя, как Джулия робко шагнула к ним.
— Не смейте говорить с ней в таком тоне!
Габриель шагнул навстречу, встав между Джулией и адвокатом и заслоняя ее своим телом. Он по- прежнему не смотрел на нее.
— Послушайте, беспечная парочка. Здесь в любую минуту может появиться Дэвид и его прихвостни. Я предпочла бы убраться заблаговременно. Если уж вам так приспичило говорить, не мешкайте, — сухо бросила Сорайя.
— Только через мой труп! — взвился Джон. — Нам и так хватает бед. Габриель, идемте.
Габриель предостерегающе посмотрел на него, скрипнул зубами и повернулся к Джулии.
— Что происходит? Почему в их присутствии ты назвал наши отношения предосудительными? — допытывалась Джулия, глядя в его потемневшие, измученные глаза.
— Ты не чуяла своей беды,[20] — наклонившись к ней, прошептал Габриель, и тон его был угрожающим.
— Что все это значит?
— Это значит, что он спас вашу задницу. Вот что это значит! — презрительно глядя на Джулию, вмешался Джон. — Чего, собственно говоря, вы добивались всей этой вашей эмоциональной блевотиной,