Емельяненко и Кожемяка. Но транспорта, способного погрузить и перевезти все, что несли с собой виракочи и следовавшие с ними местные жители, все равно не хватало. Отряд, вышедший на помощь союзникам, назад возвращался увеличенным чуть ли не в семь раз! А сколько было вещей и продовольствия! Не только лошади на двуколках, но и большой караван лам не могли все перевезти. Благодаря отремонтированной тропе и приехавшим автомобилям на дорогу к водопаду затратили всего один день, даже без ночевки в лесу. Еще не успело стемнеть, как идущие последними в этом караване навьюченные ламы достигли форта.

Возле пристани у форта, названного Коваленково в честь погибшего первого его коменданта старшего лейтенанта Коваленко, гостей ждал большой плот-баржа, оборудованный невиданной для аборигенов техникой и условиями. Капитаном этого плавающего транспортного средства был голландец Питер ван Лейден, умело управляющийся с большим парусом, расположенным в центре на толстой мачте. На плот погрузили кувшины с нефтью и часть имущества: все, что смогло на нем уместиться. Гордостью голландца был установленный на плоту двигатель от «ханомага», вращающий большие колеса с лопастями, расположенные по бокам плота. Когда плот плыл по течению – он использовал парус, когда против течения – шел с помощью двигателя и колес. По периметру плота были борта из толстых досок, а на носу возвышалась небольшая башенка с установленным на площадке пулеметом «максим».

Пока размещали на ночь вновь прибывших, к Уварову подошел молодой немецкий летчик Клаус Хорстман. Он уже полностью выздоровел, участвовал в строительстве форта и был оставлен здесь для несения службы.

– Герр оберст! – окликнул Олега Клаус на немецком языке, но затем перешел на русский: – Господин полковник! Разрешите?

Не ожидавший этого Уваров все же решил выслушать немца.

– Я слушаю вас, лейтенант!

– Господин полковник! Прошу вас, заберите меня отсюда! – чуть ли не плача проговорил немец.

– Не понял. С чего бы это вдруг? К вам что, здесь плохо относятся? – поинтересовался Уваров. Хотя сам прекрасно понимал, каково немцу из сорок первого года находиться среди ненавидящих фашистов красноармейцев – «лучшей» жизни не пожелаешь!

– Я… я не хотел сказать. Но… аллес… больше не могу, – запинаясь, путая немецкие и русские слова, произнес Хорстман. Затем он обратился к Уварову на немецком языке: – Вы говорите по-немецки? Мне так легче объяснить!

К радости Хорстмана, Уваров знал немецкий язык. И не только немецкий, но и английский тоже. Офицеров спецназа в Советском Союзе обучали языку вероятного противника – основных стран – членов НАТО: Германии, Великобритании и США. Кроме того, уже уволившись из армии и работая на гражданском предприятии, ему неоднократно приходилось ездить в ФРГ для заключения необходимых контрактов, так что практика была.

– Я вас внимательно слушаю, Клаус, – по-немецки ответил Олег. Ему вдруг стало жалко этого немецкого парня, оказавшегося не в своей тарелке.

– Господин полковник! Только вы меня сможете понять, так как вы из нашего будущего! – начал свой рассказ немец. – Меня здесь или убьют, или я сам повешусь!

– Не стоит. В жизни все может измениться, поэтому я вам советую жить дальше, – успокоил его Уваров. – Расскажите лучше все поподробнее. Может, сумею вам помочь.

Первое волнение немца уже немного прошло, он успокоился и начал рассказывать. Когда он был ранен и лежал в госпитале, на него никто особого внимания не обращал, все были заняты другими делами. В первые дни попадания в новый мир Клаус боялся, что его, как врага, просто пристрелят. Но этого не случилось. Затем он понемногу освоился, подружился с другим немцем – Гансом Штольке, – и с помощью переводчицы Оксаны начал учить русский язык. Вроде все было нормально. Но когда его перевели на строительство форта и оставили здесь, для немца начался сущий ад. Почти каждый из находившихся в форте красноармейцев пытался его как-то поддеть, унизить и нагрубить. Подставить подножку или якобы случайно уронить на него что-нибудь. Один раз даже устроили «темную», накинули на голову одеяло и хорошенько избили. Если бы не капитан Бондарев, то точно бы убили. Все это происходило, когда в