обратил внимание, что руки у Топора испачканы красной грязью. А из-под ногтей продолжает сочиться кровь.

– У тебя есть задатки. И у старшего телака моего, – сказал Топор, открывая глаза и глядя на Костю в упор тяжелым немигающим взглядом. – Притом, выбора я вам не оставляю. Отговорки не принимаются. Иначе, шансов у нас немного.

– А как же «Я поведу»? – с насмешкой подала, наконец, голос Марина.

Топор, против ожидания, не рассердился, а лишь, криво ухмыльнувшись, спросил:

– А что, надо было с криком «спасайся, кто может!» прыгать за борт? Мне показалось, что ты к этому была вполне готова.

– Я не боюсь, если ты на это намекаешь, – гордо сказала Марина.

– Это ты пока не боишься, – веско парировал Топор. – Видела канаву рядом с вагоном? Иди, пройдись рядом с ней, а когда тебя, визжащую от ужаса, вытащат оттуда – мы поговорим о смелости.

– Обделался по своей глупости, а теперь ищешь, перед кем бы оправдаться? – резко и насмешливо спросила Марина. – Тоже мне, проводник. Сталкер хренов.

– Иногда мне кажется, что ты куда более тупая, чем хочешь казаться, – высокомерно сказал Топор. – Я тебя с собой не зову, можешь оставаться здесь.

– Я готов учиться, – вмешался Костя, стараясь остановить накал страстей. – Но что для этого нужно? Я ведь вообще ничего не понимаю во всем этом.

Марина усмехнулась, встала и, забрав свою кружку, отправилась в сторону отсека, где осталась сидеть Наталья.

– А ты не дрейфь, – бросив убийственный взгляд в спину Марине, намного спокойнее сказал Топор. – В сталкеры ведь не самые большие интеллектуалы подаются. Наука не больно сложная. Но важны терпение и готовность примечать и запоминать любые мелочи. Серьезным сталкером тебя сделать не обещаю, но до вечера кое-чему подучу. А завтра с утра повторим и углубим. Тогда послезавтра мне не так страшно будет тебя в качестве ассистента поставить.

– Когда начнем учиться? – спросил Костя.

– Прямо сейчас. – Топор отодвинул в сторону черные цилиндры, вытащил из кармана карандаш и прямо на досках стола принялся рисовать какую-то схему. – Сходи прямо сейчас к машинисту и попроси у него больших гаек и болтов штук восемьдесят-сто. Пусть где хочет ищет – у него в ЗИПе должен быть приличный запас всякого железа. А я подготовлю небольшое пособие пока.

Когда Костя поднялся из-за стола, дверь между вагонами открылась и на «кухню» быстро вошел Феоктист Борисович.

– Как же ты, голубчик, так промахнулся? – сочувственно спросил он Топора, усаживаясь на место Кости.

– Борисыч, – жестко сказал Топор. – Это не я промахнулся, а датчики твои дурацкие. И больше даже не проси – не буду я с ними ходить. Полный кисляк. Я уж лучше по старинке, с железочками да камушками.

– Методология хождения с датчиками находится в разработке, – без тени смущения сказал Ломакин. – Однажды, даже неподготовленный человек сможет идти по ним сквозь аномальные поля без задержек.

– Ладно, ладно. Потом кого-нибудь полечишь, когда я снова из вагона вылезу, – проворчал Топор.

– Для личного пользования малых датчиков мы пока действительно не доросли, – продолжал Ломакин. – Но площадная разведка отработана многократно и… гхм… наши исследователи даже ходили по картам, составленным на основе часовой давности разведки – все оказалось очень точно размечено.

– Привлекали сталкеров? – удивился Топор. – А вроде последние годы, я слыхал, такое сотрудничество очень не приветствуется.

– Ну, приветствуется – не приветствуется, это дело третье, – легкомысленно сказал Ломакин. – Давай начистоту: мы со сталкерами всегда контакт поддерживали и будем поддерживать. А начальство пускай себе воображает что хочет. Поэтому заявляю ответственно: площадная разведка приборами в течение примерно суток дает надежную карту аномалий до ближайшего сдвига глобальной фазы аномальности. И я готов такую разведку для тебя провести. Первый километр пойдешь от поезда как по проспекту. Ну а потом