– Ну… Случайно наткнутся.

– С тем же успехом нам на голову может метеорит свалиться. Риск есть, но маловероятно, – безапелляционно сказал Топор, сбрасывая рюкзак на землю, покрытую толстым слоем коричневой хвои.

– Мутанты? – вставил слово Хиженков.

– Какие именно мутанты? – снова уточнил Топор и принялся вытаскивать из рюкзака мешки с припасами.

– Дикие собаки, например, – сказал Миха.

– Палатку собака не порвет, прогрызть не сумеет. Свалить, как старые модели с колышками, каркасную палатку нельзя. Стреляй через окна, как в тире, – пожал плечами Топор.

– Кабаны, – сказал Хиженков. – Я видел, какие у них клыки. Не всякий нож такого размера бывает.

– Кабаны не хищники, нападать на палатку просто так не станут, – сказал Топор.

– Болотный медведь, – снова сказал Хиженков, вспомнив недавний ужас, испытанный всеми на болоте.

– А ты в курсе, что это вовсе не медведь? А ты знаешь, что он не отходит от большой воды дальше, чем на километр? И терпеть не может лазить вверх по холмам? Что еще?

– Крысы, – осторожно сказал Костя, которому доводилось слышать жуткие истории про мутировавших грызунов, пожирающих все на своем пути.

– И что против крыс сможет сделать дежурный? – спросил Топор. – А в палаточной ткани, как мне сказал Кудыкин, у нас вшиты кевларовые нити. Кто в палатках точно не страшен, так это крысы.

– Зачем этот дурацкий разговор? – спросила Марина с другого конца поляны. – Вам сталкер говорит, что надо сделать для правильной ночевки. Он что, вас еще и убеждать при этом должен?

Топор с легкой улыбкой посмотрел на Марину, но ничего не сказал.

Когда первые сумерки только тронули серое небо, меж огромных, как столбы, подпирающие небесную твердь, сосен уже стояли три палатки, а костер, на котором был приготовлен нехитрый ужин, давно потушен.

Ощущая, как по уставшему телу разливается расслабляющая тяжесть после ужина, Костя вдруг ощутил совершенно необъяснимое умиротворение. Зона перестала казаться ему чем-то страшным и непознанным. За прошедший день они с Топором и Михой неоднократно решали все возникавшие задачи, и это означало, что через день, максимум – два, они все равно выйдут к Периметру и вызовут подмогу осажденному бронепоезду.

Приобняв за плечи Наташку, доверчиво положившую голову ему на плечо, Костя смотрел в сумрачную темноту леса, не испытывая ни малейшего страха перед его опасностями.

Вскоре Топор предложил разделиться по палаткам и немедленно ложиться спать.

– Вставать надо раньше, чем рассветет, – сказал он. – Это даст максимальное время светлого хода. При известном везении, еще одна ночевка в Зоне не понадобится. В каждой палатке должен быть стрелок, так что давайте без игр в «мальчиков и девочек».

– Я с Костей, – первой, быстро сказала Наташка.

– Давайте и я с вами, – предложил Вадик.

Хиженков встал рядом с Михой.

И в центре общего внимания оказалась Марина. Она беспомощно огляделась, но потом решительно тряхнула головой и встала рядом с Хиженковым и Михой. Топор смотрел на две группы людей своего отряда, ни один из которых не хотел находиться с ним в одной палатке, и лицо его все больше расплывалось в кривой ухмылке. Не говоря ни слова, он принялся перетаскивать вещи в свою палатку. Стараясь не смотреть друг другу в глаза, словно в чем-то провинились, остальные члены отряда тоже взялись за вещи, и вскоре небольшая поляна опустела.

Топор закидал костровище землей, нагреб сверху большую кучу палой хвои и удовлетворенно оглядел лагерь.

– Вот теперь можно и на боковую, – бодро сказал он и ушел в свою палатку.