несколько лет жизни ребенка являются абсолютно необходимым условием для завершения процесса

отделения, чтобы ребенок не “увяз” в созависимости.

Пример из практики

Маделейн пришла ко мне (Берри) с жалобами на физические симптомы, которые проявлялись довольно

редко; их причину ее лечащий врач не смог установить. Она ощущала жжение в груди, у нее пропадал слух,

случались частые головокружения, запоры и кожные высыпания. Она рассказала о своих очень

созависимых взаимоотношениях в семье, ведущих к конфликтам. Когда Маделейн поведала историю своей

жизни, я обнаружил, что в детстве она испытала физическое и сексуальное насилие. Мать ее била, пьяный

отец изнасиловал и затем бросил семью.

Она уверила себя в том, что является плохим человеком и что именно из-за нее отец вынужден был

оставить семью. Мать действительно так ей говорила. Наконец, я коснулся вопроса рождения клиентки, и

она рассказала, что у ее матери были осложнения при родах, вследствие чего она чуть не

умерла. Маделейн знала, что мать впервые увидела ее через две недели после родов. Она также знала и о

том, что в течение этих двух недель приходил ее отец, но он навещал только свою жену, а не ребенка. Он

боялся, что если жена умрет, то ему одному придется растить дочку. Отсутствие

связи родителей с Маделейн, вне всякого сомнения, сыграло определенную роль в их физическом и

сексуальном насилии по отношению к ней.

Моя работа заключалась в проработке стадии связи и отделения. Вначале мы работали над установлением

связи и созданием доверия. Затем я начал помогать клиентке в отделении себя от меня и от ее матери.