единиц. Но каждый из нас легко вспомнит сотню знакомых (с. 101). А у каждого из этой сотни есть сотня своих знакомых. По самым скромным подсчетам, наша сеть знакомств составляет 60 000 человек. Возможно, среди них есть даже президент США.

— Шесть уровней знакомства, — со знанием дела тихо произнесла Рене.

— Правильно. Каковы шансы, что .один из этих 60 000 имеет ключевое знакомство — знает кого-то, кто ищет как раз миллион единиц нашего продукта?

— Вы имеете в виду кого-нибудь вроде создателя магазинной сети «Уол-Март» Сэма Уолтона? — спросил Джереми.

—Или его наследника, — добавила Рене.

—Джереми прав, — подтвердила Саманта. — Когда он был жив, вы могли пойти к нему в кабинет, показать лучшую в мире штуковину, и если бы она ему понравилась, ему стоило только щелкнуть пальцами и за несколько дней закупить 10 миллионов штук Для всех своих магазинов по всему миру.

Мишель поймала себя на том, что кивает со всеми остальными и уже, наверное, в сотый раз за день думает о той благословен-

ной Силе, которая ввела ее в жизнь Саманты.

— Вот это и есть то, что Саманта назвала «ключевым знакомством». Ключевой знакомый — это человек, обладающий возможностью «сделать так, чтобы это случилось». — Мишель

постаралась продемонстрировать Саманте, что ее уроки не прошли даром. Поощренная одобрительной улыбкой Саманты, Мишель продолжила, хоть уже не столь уверенно:

— Есть такой принцип, именуемый «бритвой Оккама» Хотя они с Самантой уже дважды обсуждали эту тему, Мишель не была уверена, что действительно все поняла.

— Он назван по имени английского ученого Уильяма Оккама жившего в XIV веке и выдвинувшего теорию, что наилучшее решение проблемы — это всегда самое простое ее решение. В нашем случае, вместо того чтобы продавать свою продукцию миллиону людей, мы могли бы найти человека, который купит миллион штук сразу.

Мишель откинулась на спинку стула, довольная собой. Саман та была права: делясь выученными уроками с другими, сам глубже понимаешь их.

* * *

Прошел час, и Мишель ощущала ту смесь возбуждения и усталости, которую испытывала во время их первых с Самантой пробежек на Скалу.

Видя, как другие потирают глаза и отложили в стороны ручки, она поняла, что они переживали примерно те же эмоции — ведь им приходилось представляться не кому-нибудь, а самой Саманте, — а это было все равно, что пытаться пить из пожарного шланга.

Когда Саманта объявила перерыв на ленч, все облегченно вздохнули, и раздались предложения пойти в китайский или в мексиканский ресторан — оба располагались неподалеку. Мишель улыбалась исподтишка, зная, что будет дальше.

— Не угадали, друзья, — заявила Саманта, выслушав предложения, — здесь неподалеку есть еще лучшее местечко — «У Саманты».

Как вскоре выяснилось местечко «У Саманты» оказалось садиком, разбитым на крыше здания, в котором находился офис Саманты. Ее помощник доставил из ближайшей закусочной бутерброды с индейкой и вегетарианские сандвичи.

Все устроились в креслах из металлических прутьев, после чего Саманта взяла из лежавшей на коленях коробки бутерброд с индейкой и, поднеся его двумя руками ко рту, сказала:

—Я больше не буду сдерживаться перед этим деликатесом, поэтому пусть пока беседу ведет Мишель, которая уже столь многому научилась, — она не успела закончить последнее слово, как впилась зубами в бутерброд.

—Мне кажется... — начала Мишель, которая предпочла бы .[оже заняться едой, — что, обсуждая концепцию рычага, мы не затронули понятие Бесконечной Сети.

—О Боже, — вздохнул Джереми, — начинается мистика.