Сделав паузу, Саманта продолжала:

— Иногда пожары возникают и в людях. Их нужно перетер петь, а потом все отрастает.

Мишель накрыла блестящую шишку ладонями.

— Вставай, пойдем.

Несколько неохотно Мишель поднялась на ноги.

— Да, это особенное место, — сказала Саманта. Но Мишель уже привыкла, что Саманта читает ее мысли. — Я называю его

Скалой. Образно говоря, я всегда ношу эту «скалу» с собой, -добавила она с усмешкой. — И тебе рекомендую.

Саманта двинулась вверх по каменистому склону в самое сердце леса. Мишель последовала за ней. Мышцы ее отдохнули, и неторопливо «рыся» за Самэнтой, она могла любоваться серебристыми листьями цветущего шалфея и порхающими бабочками. Последние напомнили ей вопрос, который она хотела задать:

— Саманта, а почему вы назвали меня бабочкой?

— Потому что ты и есть бабочка, — ответила Саманта._

Только что выбравшаяся из кокона.

Саманта замолчала, и Мишель сообразила, что ей дают время разобраться с тем, что только что обсуждалось. Некоторое время спустя, задав Мишель несколько вопросов о ее жизни, Саманта вкратце рассказала о себе. Саманта тоже пережила свой собственный пожар. Она всегда хотела иметь детей, но каждая ее попытка заканчивалась выкидышем. Потом у ее 42-летнего мужа обнаружили опухоль мозга. Ухаживая за ним до самой его кончины, Саманта сломалась почти так же, как сломалась Мишель. Но затем ей удалось купить маленький домик в Ривердейле. С этого началось строительство ее мини-империи, состоявшей из недвижимости и предприятий в пяти западных штатах. Ту энергию, которая предназначалась ее несостоявшимся детям, Саманта направила на помощь людям, каждый год «воспитывая» хотя бы одного ученика,

Это помогло Мишель понять, почему такая преуспевающая предпринимательница, как Саманта, у которой и так забот полон рот, согласилась заняться ею.

Наконец они вернулись к утесу. Мишель была рада увидеть эту захватывающую дух панораму еще раз. Солнце уже поднялось несколько выше. Они снова подошли к краю. Саманта встала на плоский камень и поманила Мишель к себе.

От высоты у Мишель опять заколотилось сердце, но на этот раз она испытывала скорее возбуждение, нежели страх. Саманта положила ей на плечо руку, и некоторое время они стояли молча.

— Итак, Мишель Эриксен, позвольте мне спросить еще раз,

— когда вы заберете детей, на что потратите миллион долларов?

Тихим, но твердым голосом Мишель ответила:

— Я укреплю свое финансовое положение настолько, чтобы никто и никогда не мог навредить мне или моей семье.

— Хорошо, — сказала Саманта. — А чего еще ты хочешь? Есть ли у тебя Мечта? — добавила она почти шепотом.

Описывая то, что она «видела» у себя в душе, Мишель смотрела куда-то за горизонт.

— Я куплю ферму. Не сельскохозяйственную. Я не хочу сбирать масло или выращивать кукурузу. Я хочу большой-пребольшой дом, гае будет много комнат и много земли, где у нас будут всевозможные домашние животные и самый прекрасный сад.

— Что еще?

— А этого недостаточно?

— А почему этого должно быть достаточно? Почему бы тебе не иметь все, что ты захочешь? Разве это кому-нибудь повредит?

— Нет...

— Ну, так и продолжай. Скажи мне, какой ты видишь для себя хорошую жизнь? Здесь мы говорим не