Я с трудом выдавила улыбку, получившуюся слегка кривой.

— Постараюсь. А сейчас, извините, мне нужно идти. Чем раньше я попаду в полицию, тем лучше.

— Polizei? — Она озабоченно нахмурилась.

— Объясню позже, фрау Шмидт. Сейчас я Должна спешить.

Я вернулась к ожидавшей меня машине. Стивен встретил меня вопросительным взглядом, но, должно быть, прочитав ответ на моем лице, вздохнул.

Я покачала головой:

— Его здесь не было.

Охваченная унынием, я открыла дверцу и села рядом со Стивеном. Он задумчиво взглянул на часы.

— Сейчас без десяти три, Сюзанна. Дадим ему время до трех, потом поедем в полицию.

— Я должна была сделать это сразу. Но очень заманчиво, когда кто-то предлагает решить все проблемы за тебя.

— Не следует доверять… — нравоучительно начал Стивен, но, заметив, что я готова разрыдаться, смягчился: — Эй, только не надо драматизировать ситуацию. Ничего ужасного не произошло. Мы во всем разберемся. Не тревожьтесь.

Я залилась краской.

— Вы, должно быть, считаете меня законченной идиоткой.

— Почему? Потому что у вас украли машину? Не говорите чепухи. — После паузы он добавил: — Такое может произойти с кем угодно.

Невесело улыбнувшись, я призналась:

— В моей жизни всегда было так. Я теряю все на свете. Мне ни разу не удалось вернуться домой из школы со всеми вещами, которые я брала с собой. Пожалуй, до сих пор я ни разу не лишалась только машины.

— Вы неточно выразились, — мягко поправил он. — Ее угнали.

— Конечно, но ведь я до сих пор палец о палец не ударила, чтобы ее вернуть.

Стивен устроился на сиденье поудобнее и спросил:

— Вы ведь живете не в Лондоне, не так ли?

— Упаси Боже, нет, конечно. Там я знаю только железнодорожные вокзалы и аэропорты. Мне ни разу не доводилось провести в столице больше чем одну ночь. Я приехала из маленькой деревушки в Дейлсе. Мою тихую гавань называют Натвуд.

— Вам там нравится?

Я немного помедлила.

— Думаю, да. Я не чахну от тоски, уезжая оттуда, но ведь невозможно прожить в одном месте всю жизнь и не полюбить его, правда?

— Ну, это как сказать, — ухмыльнулся Стивен. — Вас много?

— Что вы имеете в виду?

— У вас есть братья и сестры?

— Нет, только бабушка.

Стивен недоуменно поднял бровь.

— Отец несколько лет назад ушел от нас, вскоре после этого умерла мама, и я переехала жить к бабушке и тете Софи. Дом у них огромный. Построен еще в те дни, когда семьи были большими, да и слуг требовалось разместить. Сейчас мы живем в нескольких комнатах на первом этаже, а все остальные пустуют.

— Такой дом в Лондоне, — хмыкнул Стивен, — стоил бы целое состояние. Ведь в него можно поселить целую армию жильцов.

— Пока жива бабушка, об этом даже говорить запрещается. Один намек на подобное развитие событий, и бабуля выходит на тропу войны, — рассмеялась я. — Это весьма грозная старая леди.

— А кто такая тетя Софи?

— Не знаю, что о ней можно рассказать. Она старая дева и всегда жила с бабушкой. Бабуля считает само собой разумеющимся постоянное присутствие тети Софи, которая все время хлопочет по дому, и относится к ней как к бесплатной служанке.

— Бедняжку можно только пожалеть.

— Не совсем так. Может быть, это прозвучит грубо, но она — прирожденная прислуга. Чувствует себя глубоко несчастной, если не надо для кого-нибудь что-то сделать. Тетя Софи обожает бабушку, и, надо признать, ее жизнь была бы незавидной, не возьми та ее к себе. Это идеальная пара. У бабушки есть кем командовать, а у тети Софи есть начальник. Обе счастливы.

— А вы? Вы сами-то счастливы?

— Полагаю, да. Хотя я об этом не думала.

— А как насчет бойфренда?

— Увы, его нет, — ответила я и неожиданно смутилась.

— Как же вы выживаете в этом сугубо женском обществе?

— Ну, я его иногда покидаю. Работаю в деревенской библиотеке, но, должна признаться, мужчин там тоже очень мало. — Я хихикнула. — Бабушка была в ярости, когда я рассказала ей, что мисс Брукс хочет сделать меня своей помощницей.

— Не понимаю почему, — удивился Стивен. — Работа в библиотеке вполне респектабельна.

— Вы не знаете бабушку. Она не доверяет мужчинам и считает, что я в любой момент могу стать их «жертвой».

— В деревенской библиотеке? — недоуменно переспросил Стивен.

— Моя бабуля считает это культурное заведение чем-то средним между клубом плейбоев и армейской казармой.

Стивен расхохотался:

— Вот это да! Как же вам удалось выбраться так далеко — на континент — без сопровождения?

— Это было непросто. Хотя сейчас бабуля уже легче относится к моим отлучкам. Я проработала в библиотеке пять лет, и за это время она смирилась со многими вещами, которые раньше считала неприемлемыми.

Как раз в это время из двери дома, расположенного рядом с домом фрау Шмидт, появились двое мужчин в кожаных фартуках. Они скрылись за телегой, а потом вернулись, катя перед собой бочонок. Я молча следила за ними, снова вернувшись мыслями к машине. Доставив второй бочонок в соседний магазин, они забрались в телегу, и терпеливо ожидавшие лошади тронулись с места. Телега объехала нашу стоящую машину и загромыхала по булыжной мостовой.

А я уставилась прямо перед собой, не в силах поверить собственным глазам. Если зрение меня не обманывало, я видела свой старый добрый «моррис», изрядно перепачканный, но не ставший от этого менее желанным. Я схватила Стивена за руку:

— Посмотрите, Стивен! Это же моя машина! Прямо перед нами!

Я поспешно выбралась, помчалась к своей машинке и любовно погладила несколько потрепанные бока. Дверца была открыта, ключ нашелся в бардачке. На торпеде лежал большой белый конверт, на котором крупными буквами была написана моя фамилия — «фрейлейн Картер». Записка была короткой. Гюнтер Клибурн не имел возможности дождаться моего возвращения, поскольку его срочно вызвали на встречу. Он заедет в восемь часов.

— Разве это не чудо? — радостно воскликнула я. — А я уже и не надеялась увидеть мою красавицу снова. Если не считать грязи, она вроде бы даже не пострадала.

Стивен, внимательно осмотрев мое транспортное средство, согласился.

Я похлопала рукой по обтрепанному кожаному сиденью.

— Вы были совершенно правы. Ее взяли, чтобы покататься… ну или доехать куда надо.

Стивен, засунув руки в карманы, задумался. А я счастливо засмеялась.

— Вы выглядите сейчас, когда мне вернули машину, даже более встревоженным, чем раньше, когда она находилась неизвестно где.