Она не могла удержаться, чтобы не взглянуть на дверь в его гардеробную.
— Я все еще не совсем понимаю, как вы пришли к решению обосноваться там.
— Я ваш муж. Кроме того, после нападения на вас я понял, что любая другая комната находится слишком далеко.
Очень дельное объяснение, но Кейт все же не могла не почувствовать горечи от того, с какой легкостью он начинал контролировать ее жизнь.
— Понимаю.
Она сделала движение, чтобы уйти, но Гарри удержал ее за руку. Кейт инстинктивно отшатнулась в сторону, выставив руку для защиты. Он немедленно отпустил ее и отступил назад.
— Черт, — прошипела Кейт, от неловкости ей стало жарко. Отвернувшись, она принялась расправлять юбки, как будто это могло успокоить ее учащенно забившееся сердце. — Гарри, я приношу извинения. Похоже, ко мне вернулась привычка, от которой, как мне казалось, я давным-давно избавилась.
Кейт чувствовала себя униженной, сердилась, и это еще больше угнетало ее. Она поклялась не показывать слабости, а сама в течение нескольких дней вернулась к привычке принимать защитную позу.
— Вас не должно удивлять, что вы несколько несдержанны, — сказал он, пряча руки в карманах, как бы показывая, что не собирается навязываться ей. — Любая другая женщина давно бы билась в истерике.
Она взяла за правило в таких случаях выше задирать нос.
— Не говорите глупостей. Истерики портят внешность, потворствуют худшим качествам и в конечном счете бессмысленны.
Как и следовало ожидать, Гарри засмеялся.
— Я хочу, чтобы вы знали, — сказал он, и на его лице вдруг появилось выражение неуверенности. — Если я не посчитаю, что вы в опасности, я никогда не открою дверь без вашего разрешения. Только вы сможете принять такое решение. Не я.
Его слова проникали в ее сердце, отчего ей вдруг стало трудно дышать. Кейт моргнула, уверенная, что неправильно поняла его.
— Выходит, если я никогда не открою дверь, это вас устроит.
Гарри многозначительно улыбнулся.
— Я бы не зашел так далеко, чтобы сказать — меня это устраивает. Но я попытаюсь.
Кейт не сводила с него глаз, не зная, верить ли ему.
— Спасибо, Гарри. Это для меня главное.
— Что меня пугает. — Слегка наклонив голову, он улыбнулся медленной улыбкой. — Я должен предупредить вас, что оставляю за собой право попытаться изменить ваши намерения.
Кейт покраснела.
— Почему? Вы знаете, что я не…
Гарри взял ее за руку.
— Вы никогда не узнаете этого наверняка, если не попытаетесь.
— Я пойму, что… — Господи, она не могла поверить, какой неопытной она себя почувствовала. — Что вы неизбежно найдете себе утешение на стороне.
Гарри не замедлил с ответом:
— Посмотрим, что у нас получится. Однако вам следует знать, что настанет день, когда я захочу детей, семью, такую, как у моих родителей. — Он пожал плечами. — Я не уверен, что готов отказаться от этого намерения.
Кейт не знала, что ответить. Его слова вызвали у нее панику, страх, зависть и, удивительно, желание. Она хотела того же, что и он. Но это была мечта, от которой она отказалась много лет назад. Она не представляла, как воскресить ее. Она отдернула руку, как если бы хотела оградить себя от своих желаний, и сразу почувствовала свое одиночество.
— Хорошо, — сказал он, как если бы предыдущего разговора не было. — У меня назначена встреча в Хорсгардзе[9], после этого я повидаюсь с некоторыми своими друзьями. Я увижу вас завтра?
Кейт улыбнулась.
— Поскольку это мой приемный день, не вижу, каким образом вы сможете избежать встречи.
Он кивнул.
— Пусть Финни всегда будет под рукой.
И, не добавив ни слова, поцеловал ее.
На этот раз Кейт ожидала этого. Когда он потянулся к ней, она не отстранилась. Когда он положил руки так, чтобы поднять к себе ее лицо, она встретила его взгляд. А после того как он поцеловал ее, быстро и ласково скользнув по губам, не отпрянула. Она никогда не испытывала такого тревожного, трепетного чувства, с которым он оставил ее, никогда еще так не билось ее сердце. Она, конечно же, не призналась себе, что ничего не имела бы против еще одного поцелуя.
— Видите? — сказал Гарри. — Не так уж плохо.
Прошло минут двадцать, а Кейт все еще была во взбудораженном состоянии. Бивенс только что надела на нее персиковое, с зеленым, платье-тунику, когда раздался быстрый стук в дверь. Кейт сразу узнала этот стук.
— Входи, Трэшер! — крикнула она, оправляя юбки, пока Бивенс завязывала ленты.
Дверь распахнулась, Трэшер заспешил к ней, вид у него был непривычно серьезный.
— Парни, которые разбросали книги в вашей библиотеке, сейчас едят, там другая смена. Они принесли с собой вот это.
И с замысловатыми движениями, которым он явно научился у Чаффи, мальчик расшаркался и вручил ей сложенную бумагу.
Кейт с улыбкой приняла ее.
— Когда-нибудь из тебя выйдет хороший дворецкий, Трэшер.
Мальчик, почти такого же роста, как Кейт, засопел.
— Если бы. Я больше гожусь для карет.
Прежде чем она смогла ответить, он исчез. Кейт развернула письмо и увидела подпись Дрейка.
Кейт уставилась на эти слова, как если бы они были зашифрованы. Письмо?
Господи. За всем, что происходило, она забыла о поручении, которое дала Маджу накануне вечером. Бедная леди Риордан.
Она повернулась к двери и остановилась. Она все еще чувствовала себя слишком слабой, чтобы говорить с ним об этом. Плохо уже то, что по ее телу разливалось желание, оно начинало гореть от одного его присутствия в комнате. Хотелось снова оказаться в кольце его рук, хотелось, чтобы он защитил ее от боли. Кейт не хотела выходить за него замуж; она ни за кого не хотела выходить замуж. Однако начинала тосковать, когда он уходил.
Что будет, если Гарри решит, что она на самом деле сошла с ума? Кто-нибудь наверняка выскажет такое предположение. Может быть, все обернется не так уж плохо.
— Вы идете или нет? — вопрошала Бивенс с бриллиантами в руках.
Сделав глубокий вдох, Кейт прошла через будуар к спальне Гарри. Стукнув один раз, она открыла дверь в его гардеробную. И замерла. Перед ней стоял Гарри — полуобнаженный.
