шепнул:
— Есть соображения насчет того, что ему нужно?
— Ни малейших.
— Здорово! Просто здорово. — Макрон покачал головой. — Готов побиться об заклад на хорошие деньги, что нам опять преподнесут дерьмо на палочке.
Глава тридцать первая
Через две ночи посланная Веспасианом яхта высадила двух центурионов на полосу прибоя в десяти милях от Каменных Ворот. Оба были в серых туниках, с мечами и трехдневным запасом провизии. Инструкции, полученные от нового префекта флота Равенны, были однозначны: провести разведку местности и попытаться установить точное местонахождение пиратской базы. Если, конечно, она и вправду там находится. Аяксу в случае, если его слова не подтвердятся, были обещаны новые, еще более страшные мучения. Подвигов от Катона с Макроном никто не просил; им следовало сделать все, чтобы не попасться противнику на глаза. Яхта должна была ждать их в условленном месте, в заливе на несколько миль ближе к Каменным Воротам.
В то время как два центуриона занимались разведкой, основные силы медленно продвигались вдоль побережья позади них. Боевые корабли были готовы к неминуемому сражению. Все снаряжение, которое Веспасиан не счел необходимым для операции, оставили на мысу, а пять бирем, получивших при столкновении серьезные повреждения, сожгли на берегу, чтобы им не нашли применения пираты. Одна бирема, приняв на борт тяжелораненых, от которых в ходе кампании все равно не было толку, отправилась обратно в Равенну.
То и дело с кораблей флота замечали появлявшиеся на горизонте паруса, но враг ограничивался наблюдением, не рискуя завязать схватку. Веспасиан предполагал, что у пиратов могут быть осведомители не только в Равенне, но и здесь, среди флотских, а потому приказал удвоить ночную стражу. Часовым было приказано отслеживать все подозрительные передвижения не только снаружи, но и внутри на тот случай, если кто-то попытается вступить в контакт с пиратами. Сейчас, конечно, в любом случае трудно было бы сообщить разбойникам что-либо, кроме того, что они и сами видели, но Веспасиану требовалась уверенность в том, что, когда наступит решающий момент, он сможет, действуя стремительно, застать врагов врасплох, поскольку осведомители не смогут их предостеречь.
Веспасиан отдавал себе отчет в том, что рискует, а пиратской базы в указанном месте могло и не оказаться, однако то, что она все же там, казалось достаточно вероятным. Дальше, по направлению к Рисинуму, побережье становилось все более населенным, и укрыть там базу было гораздо труднее, а вот в противоположном направлении побережье было изрезано узкими заливами, которые обступали отвесные скалы, близ него теснилось множество островов. Здесь вполне мог угнездиться Телемах со своими пиратами: с одной стороны, достаточно далеко от торговых путей, чтобы базу не заметили с проходящих кораблей, а с другой — достаточно близко, чтобы предпринимать набеги, вызвавшие в конечном счете такое раздражение Рима. Если информация Аякса верна, кампания, скорее всего, завершится через несколько дней. Ну а если нет, Веспасиану придется снова прибегнуть к пыткам и добиться правды, сколько бы времени и мук это ни потребовало.
Проведя ночь под открытым небом, а весь день карабкаясь по узеньким козьим тропкам, высматривая какие-либо признаки человеческого присутствия, Макрон с Катоном в качестве укрытия на следующую ночь присмотрели себе маленькую пещеру у вершины горы. Лаз в нее был узким и почти незаметным со стороны, потому что его заслонял каменный выступ. Они и сами бы его не заметили, не проходи тропка, по которой они двигались, в непосредственной близости от пещеры. Ее размеры вполне позволяли двоим людям разжечь маленький костерок и улечься с ним рядом. Опустив на землю поклажу, друзья уселись рядом, чтобы перевести дух. Через некоторое время Макрон устало покачал головой.
— Ну почему мы? Почему он послал сюда нас? Неплохо бы и еще кому-нибудь поработать.
— Ты же слышал, что он сказал, — отозвался Катон. — Для этой работы мы подходим лучше всех.
— А ты ему поверил? — усмехнулся Макрон. — Легко же тебя задурить.
— Почему это «задурить»? — возразил Катон. — Мы служили под началом легата, и он знает, что на нас можно положиться. Мы никогда его не подводили.
— Погоди. — Макрон выпрямился. — Насколько припоминаю, ты сам вызвался идти за нас обоих; правда, иначе пришлось бы топать по приказу. Так что одно из двух: или мы завзятые дуралеи, или он считает, что нас и потерять не больно-то жалко. В любом случае это не тот вид службы, который бы мне нравился, — сколько бы мне ни осталось служить.
Катон ответил ему усталой улыбкой.
— Не морочь мне голову, делая вид, будто тебе это не нравится.
— Что? Две ночи без сна, двадцать миль по горам! Я продрог, оголодал и вдобавок, возможно, нахожусь чуть ли не под носом у сотен кровожадных пиратов. Что тут может нравиться?
— Ну вот, понеслось… Узнаю своего Макрона.
— Узнает он, на хрен… Может, тебе и по нутру ночевать в промозглой каменной дыре, а я… Я, на хрен, хотя бы разведу здесь огонь.
Пока Макрон собирал на склоне валежник, а потом складывал костер, Катон достал из вещмешка перо, маленькую чернильницу и нарисованную на козьей шкуре карту, которую разложил на полу пещеры, и в тусклом, падавшем снаружи свете принялся вносить дополнения в чертеж, скопированный писцом с одной из штабных карт. Стараясь ничего не упустить, он обозначил холмистую гряду, через которую они перевалили в этот день, указав все тропы, а потом просмотрел ту часть карты, которую им предстояло подправить на следующий день. Взобравшись на вершину горы, они с Макроном смогут увидеть вход в залив, после чего спустятся по ее противоположному склону и вернутся к флоту.
Позади него, в глубине пещеры Макрон высекал кремнем искры над маленькой коробочкой с трутом. После нескольких попыток занялся маленький огонек, который Макрон, раздувая, перенес к кучке ветвей и продолжил раздувать до тех пор, пока пещера не озарилась светом и не огласилась потрескиванием костра.
— Вот так! — Он откинулся с довольной улыбкой. — Скоро здесь будет тепло.
— Хорошая работа, — промолвил Катон, заставляя себя улыбнуться в ответ, хотя его мучило чувство вины перед другом, которого он, без его ведома, объявил посвященным в тайну Дельфийских свитков и тем самым подверг дополнительной угрозе. Теперь, ради их дружбы и ради блага Макрона, он считал себя обязанным открыть другу правду. Сделанного назад не воротишь, так пусть хоть знает о содержимом свитков и об их важности.
— Макрон…
Старший из центурионов оторвал взгляд от костра.
— Ну?
— Я должен тебе кое-что рассказать. Насчет свитков, за которыми охотится Нарцисс.
— Вот как? — Макрон явно ощутил озабоченность в его голосе. — А что с ними такого?
— Не знаю, право, с чего начать.
— Да с начала, парень, вот с чего. А детали и красоты можешь оставить на потом.
— Ладно.
Макрон покачал головой.
— Хрена ради, Катон, ну что ты жмешься, словно руки моей просишь.
— А что? — рассмеялся Катон. — Тут есть о чем подумать. Вон как ты лихо с костерком управился: прямо образцовая хозяйка!
Макрон погрозил ему пальцем.
— Ты говори, да не заговаривайся.
— Извини, ты прав…
