секунды, которые он впервые остался без пригляда со стороны боевиков. – Попытайся проверить. Ангел с Пулатом уверены, что Чен – латинос. Может быть сальвадорец, может быть, гондурасец, может быть колумбиец… Так они определили тип лица. По произношению определили, что он какое-то время жил в США. Пусть Тобако подключит свои связи в грузинском министерстве иностранных дел. У этого человека обязательно должна быть виза. Чеченского языка не знает. Русским владеет. Знает английский.
– Подожди, Доктор, я тебя сейчас соединю с генералом Астаховым. Он готовится вас встретить. Располагается где-то неподалеку от вас. Повтори доклад и согласуй действия…
– Быстрее. Уже переправился Ангел. Остался Дым Дымыч, а потом пойдут боевики…
Басаргин оказался умелым специалистом по связи. Ему понадобилось всего несколько секунд, чтобы набрать генеральский номер и сказать несколько предупреждающих слов. Доктор повторил свой короткий рапорт.
– Виктор Юрьевич. Ваш переход контролируется пограничниками. Вашу группу пропустят беспрепятственно. Вам необходимо обнаружить выставленные на участке мины. Они с учебными взрывателями. Сразу после вашего ухода взрыватели будут заменены на настоящие. Это для следующей группы. Пограничники готовятся. Вы знаете, где встретитесь с лже-«драконами»?
– Нет. Будем определять это место сами.
– А время?
– По крайней мере, сегодня ночью.
– Значит, они уже вышли из района боев… Спасибо за информацию.
Доктор почувствовал движение за спиной, но не видел подходящего человека. Тем не менее руку за спину он выбросил правильно, надеясь попасть в горло, но попал в пустоту.
– Осторожнее, здесь мины… – сказал Ангел.
– Ты же только что с другой стороны был… – вздохнул Доктор и убрал трубку в чехол. – А если бы я задел? Зачем нам инвалиды в такой операции…
– Я был готов к твоей активности, – усмехнулся Ангел и склонился над стволом упавшего дерева, через которое нельзя не переступить, если желаешь заросли покинуть. – И здесь тоже… Кругом мины…
– Пограничники постарались, – сказал Доктор.
– Зачем? – не понял Ангел.
– Мины с учебными взрывателями. Сразу после нас взрыватели заменят на настоящие.
– А здесь растяжка… – показал Ангел. – Тоже для виду?
– Хочется надеяться, что тоже… На всякий случай, не на бога надейся, а на себя и… на меня… Еще Пулат мины ночью видит, а у Сохатого на них нюх, как у собаки… Не забудь предупредить Чена, чтобы не сказал, будто мы их установили…
– Кстати, Чен, похоже, переправился вместо Сохатого… Его голос…
Ангел с Доктором раздвинули кусты.
– Сюда… – коротко позвал Доктор, чтобы объяснить, почему они с Ангелом так долго в кустах отсиживались.
Чен сразу шагнул к ним.
– Осторожнее. Здесь мина на мине стоит… – предупредил его Ангел, и Чен опасливо застыл на месте, словно замороженный.
– Там чисто… Дальше… Сюда иди…
Чен все же ступал осторожно и совсем не профессионально. Интерполовцы определили это сразу. Не ходят так профессиональные вояки, когда знают, что район может быть заминированным. Они не ногами землю ощупывают, а взглядом или даже руками. Это еще одна информация к размышлению. И вывод напрашивается один – Чен является не исполнителем, а организатором, и в данной ситуации выполняет роль исполнителя только потому, что изменились планы, а он должен быть убежден, что дело будет сделано так, как это планировалось первоначально. Но как бы там ни было, в физическом противостоянии Чен для них не может быть так опасен, как другие боевики. Следовательно, с ним будет проще при захвате.
Ангел с Доктором мыслили одинаково и понимали друг друга без слов. Только переглянулись и по взглядам поняли, что думают об одном и том же.
– Где мины? – спросил Чен, приблизившись.
– Кругом… – Ангел показал в одну сторону, Доктор в другую. – И растяжки… Как только двинемся, ступать будешь за мной след в след…
– Я понял… – без уговоров согласился Чен.
Группа переправилась быстро. Человек на том берегу, специально взятый для этого случая, развязал веревку, и Пулат перетащил ее на свою сторону.
– Идем одной колонной, – скомандовал Дым Дымыч. – Я – ведущий. Соблюдать осторожность и тишину…
И сразу двинулся в непроглядную темноту леса. По движениям Сохатого совершенно не видно было, что он напряжен и что он всматривается в землю под ногами. Он шел спокойно и непринужденно, словно прогуливался. Тем не менее Сохатый трижды на коротком участке останавливался и поднимал руку. После этого делал широкий шаг – переступал или через мину, или через растяжку. Вся колонна, включающая в себя интерполовцев и боевиков, повторяла его маневр.
Скоро Дым Дымыча на месте ведущего сменил Ангел. Теперь идти стали быстрее, мины на пути уже не попадались.
В густом лесу темнеть стало раньше, чем на открытом месте. Группа уже значительно отдалилась от переправы, когда за спиной раздались один за другим три взрыва. Ангел остановился.
– Это там… Где мы были… Кто там может идти? – обернулся он к Чену.
И в ответ на его вопрос с места переправы зазвучали короткие и частые автоматные очереди. Там не бой развернулся, как определило опытное ухо. Там начался расстрел не готовых к бою людей…
Растерянный Чен не ответил. Только чеченец Саша пододвинулся к Ангелу ближе.
– Это наши… Страхующая группа. Они нарвались на пограничников…
– Мы же говорили, что идти можно только до наступления темноты…
Чеченец Саша только уничтожающе посмотрела на Чена. Тот как руководитель, похоже, потерял свой авторитет. Сам Саша тоже небольшой спец ходить через заминированные участки леса, это интерполовцы сразу отметили, но именно Чен принимал решение, вопреки мнению спецназовцев, о преодолении границы ночью. И это сгубило сильную группу…
ЭПИЛОГ
Полковник Согрин, приняв под командование подкрепление – десант и группу спецназа МВД, одновременно, как нечто само собой разумеющееся, начал командовать и «драконами» подполковника Клишина, хотя этот вопрос даже не обговаривался.
Полковник решил не терять время на бесполезное кружение по окрестным горным лесам в поисках убегающего противника. Игра в догонялки мало понравилась Согрину. Собрав вокруг себя командира «драконов», «крапового» лейтенанта Лиханова и командира десантной роты капитана Лисова, полковник развернул на стволе упавшего дерева карту местности и заявил:
– За этими перелетными птичками гоняться больше не имеет смысла… Надо будет, они сами за нами погонятся. А они обязательно погонятся… И мы, в свою очередь, заставим их это сделать… Но, давайте подумаем, каким маршрутом могут выходить лже-«драконы», которые нам больше всего нужны. Их путь направлен вот сюда… – полковник тупым концом карандаша очертил названный ему генералом Астаховым участок. – И задача им поставлена, насколько я понимаю и насколько информированы в штабе, оторваться от нас, чтобы покинуть место действия. Там, рядом с границей, им подготовлена другая засада, в которой лже-«драконов» должны уничтожить свои же и вынести тела с территории России, чтобы никаких следов их пребывания здесь не осталось… А как только они оторвутся, настоящие боевики начнут охоту за настоящими «драконами», чтобы «отомстить» и предоставить иностранным журналистам доказательства своей мести… Новые снимки в Интернете выставят, чтобы все полюбовались торжеством справедливости. Мы справедливость понимаем по- своему, поэтому задачу свою определяем в противовес боевикам… Итак, слушаю ваше мнение… Маршрут…
Подполковник Клишин и капитан Лисов открыли свои карты и сделали в них пометки. Со своей картой каждому удобнее работать. У лейтенанта Лиханова, которому задача со стороны собственного командования не ставилась и специальная подготовка не проводилась, собственной карты не оказалось, и он склонился над картой полковника.
– Начнем с младших по званию… – решил Согрин. – Твои соображения, лейтенант…
– Мне кажется, здесь всего и есть один приличный маршрут… – задумался «краповый» и закусил карандаш полковника. – В их ситуации все решает скорость, и они двинутся напрямик по сети ущелий. Тропы там проложены давно, известны и многократно пройдены. Часов пять хода, если парни умеют ходить… А что вот это за значки? – показал Лиханов на крестики, только недавно нанесенные полковником на карту.
– Это засады наших на четырех из восьми возможных маршрутов… Из восьми возможных маршрутов, а не одного, как ты сказал, приличного… – полковник забрал свой карандаш, пока лейтенант совсем не разжевал его.
– Приличный – это скоростной, в моем понимании… – попытался оправдаться Лиханов.
– Понятно… Капитан, твое мнение?
– Я бы тоже выбрал самый скоростной маршрут, тем более, как я слышал, они обременены ранеными. По трудным горным дорогам с ранеными идти… Завязнут в чаще, потеряют темп, а за то время, пока будут плутать, границу перекроют…
– Должен всех разочаровать… Раненых они, если новых не приобрели, не несут. А старых раненых забрали боевики, и, скорее всего, уже раздели и уничтожили. Где-то в стороне были взрывы. Я думаю, они подорвали тела убитых и вместе с ними раненых, которые им теперь не нужны и даже опасны. Они свидетели, которые никак не должны попасть к нам в руки.
– Всерьез работают… – мрачно сказал капитан. – Тем не менее я не вижу причин, по которым они должны отказаться от скоростного маршрута.
– Причины очевидны… – не согласился подполковник Клишин. – Они должны понимать, что их постараются не выпустить из России, что выставят заслон. Они служили в нашем ведомстве, все воевали в Афгане, следовательно, имеют за плечами солидный опыт боевых действий и основательную подготовку. Я думаю, что они будут следовать традициям спецназа и пойдут там, где их не ждут…
– Я согласен с подполковником Клишиным, – Согрин, подводя итог, положил на карту ладонь. – Только вот какой они выберут маршрут?..
– «Рапсодия», я – «Бандит», – через «подснежник» вмешался в разговор подполковник Сохно. – Я тут тоже карту раскрыл… Нас боевики влево тянут, в сторону Дагестана. Словно бы они туда хотят уходить. Здесь есть хорошие тропы в Дагестан. Не думаешь, что уводят умышленно?
