наполненные душистыми отварами, курительные трубки и кальяны. Пристани и пляжи. Роскошный парк с удивительными растениями. В маленьких декоративных прудиках обитали крылатые рептилии. Днем они скрывались под водой, а с заходом солнца выбирались на воздух. Их спины и кончики крыльев светились, и от этого казалось, что в ночном небе над островом возникают таинственные письмена. И еще было море, большое, спокойное, теплое. Ни Милош, ни Клио никогда не видели столько воды. Можно плавать у берега или нырять с лодки, натянув на голову воздушный покров. Вода удивительно прозрачная, и если опуститься поглубже, можно увидеть далекую землю и башни города.

— Смелый эксперимент соединил наши миры множеством проходов, — Вирион огладил бороду. — Раз в пятнадцать лет сферы совмещаются, и тогда можно перейти из одной реальности в другую. У вас это время называется «Ночи парящих звезд». Яркие огни, что вы видите, — побочный эффект, возникающий при совмещении миров.

— Значит, все эти странные создания и машины приходят отсюда? — Свободная белая рубашка с широким воротом удивительно шла Милошу.

— Точнее сказать, оттуда, — Вирион показал пальцем вниз, где за гранью парящей воды разгорались огни города.

— Но зачем мы вам? Разве здесь плохо? — удивился юноша.

— Не плохо, нет. Но красота, что вы видите, — красота увядания. Скажи, ты понял, как устроены наши аппараты?

— Честно говоря, нет, — смутился Милош. — Единственное, что могу сказать, — они сильно пахнут фантом.

— Вот именно. Фант — наша естественная среда обитания. В вашем мире он становится вещественным, приобретает характеристики, присущие материальным предметам: цвет, массу, объем и даже запах. Здесь же все по-другому. Фант для нас — словно воздух для голоса. Если его много, мы слышим друг друга, если нет — даже крик будет похож на шепот.

— Я не понимаю, — в один голос заявили юноша и девушка.

— Фант дает нам возможность управлять окружающим миром. Просить его выполнить нашу волю. Вот, взгляните, — Вирион протянул руку к изящной витой свечке в центре стола. Мгновение, и на кончике фитиля заплясал робкий голубой огонек. — Я попросил о рождении пламени. Это просто. Но есть и куда более сложные вещи. В конечном итоге все, чем мы окружаем себя, все, что используем в своих интересах, — не более чем совокупность исполненных желаний. На вас тоже влияет энергия моего мира. Вы без труда понимаете меня, хотя я говорю на родном языке, даже разницы не почувствовали. А вот в землях, где движется Фабрика, мне пришлось долго учиться местному наречию.

— Вы волшебники! — Клио завороженно смотрела на зажженную свечу. — Как из сказок давних дней! Они добивались всего при помощи особых слов и жестов, а еще у них были жезлы или посохи, которые усиливали их способности.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но у нас есть трансляторы воли. Некоторые из них и правда напоминают жезлы, — удивленно сказал Вирион.

— Вы сказали, наши миры соединяют проходы, — Милош пристально глядел на бородача. — По ним к нам попадает фант?

— Верно. Система наших миров напоминает двухкамерный котел с паром. В одной емкости высокое давление, в другой — низкое. Если открыть заслонку, давление постепенно выровняется. — Аппликатор помолчал. — Фант уходит из нашего мира. С каждым совмещением мы теряем силы. Наши машины отказываются работать, вещи не отзываются на зов хозяев. Природа выходит из повиновения. Можно было бы просто подождать и посмотреть, что будет, когда давление выровняется, но плод нашего тщеславия уничтожит нас куда раньше.

— О чем вы говорите, мастер Игар? — Клио взяла с блюда продолговатый фрукт янтарного цвета и впилась зубами в ароматную мякоть.

— О море, конечно, — Вирион широким жестом охватил горизонт. — Когда-то наши предки вознесли воду в небеса, чтобы та не мешала расширять границы городов. Тогда это казалось мудрым решением. Но сегодня удерживать хляби над землей становится все сложнее. Уже сейчас многие тонкие построения перестали функционировать так, как должно. Вниз поступает слишком мало солнечного света, воздух плохо циркулирует, растет влажность. Но это все мелочи по сравнению с главной проблемой. Печати начинают истончаться. Пройдет совсем немного времени, и миллионы тонн воды обрушатся на город.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Мы и делаем, — торговец вздохнул, — каждый день. Развлекаемся, пьем, спариваемся. Устраиваем парады и состязания. Мой народ утратил силу. Мы давно не производим сложных вещей, не развиваем науку. Пользуемся тем, что создали в былые дни. Совершенно по-другому обстоят дела в вашем мире. Вы тоже пережили катастрофу, реальность изменилась, и все же люди не утратили воли к развитию. Они сумели найти применение фанту, разработать новые машины, опираясь на знания и опыт угасшей цивилизации прошлого. Достаточно взглянуть на все эти замечательные средства для протирки поршней, портативные фонари, многозарядные самострелы, чтобы понять — возрождение не за горами.

— Неужели в вашем мире никто не понимает, что нужно искать путь к спасению?

— Некоторые понимают и даже высказывают здравые идеи, но для того, чтобы воплотить их, нужна власть. Все, кто может сейчас объединить людей, заняты борьбой с конкурентами.

— Кто же управляет городом?

— Формально город поделен на несколько областей, каждую из которых контролирует одна из древних фамилий. Они успешно поддерживали порядок, пока сила не начала таять. Здешние владыки, Эккор-ды, были свергнуты группой торговцев, сколотившей армию стеклянных воинов. Сейчас эти создания штурмуют вашу Фабрику. Они надеются заполучить новые технологии и, главное, сердце нашего проходчика.

— Чем же так хорош этот аппарат? — Милош невольно повернул голову и посмотрел на Аякса, неподвижно стоящего на границе прибоя. Яркая бабочка, унесенная из сада шаловливым ветром, опустилась на плечо проходчика.

— О! Это замечательное изобретение. Единственное устройство, способное сколько угодно долго функционировать в обоих мирах. На его основе можно создавать двигатели для механизмов. Именно такие универсальные машины будут в ходу, когда давление фанта уравновесится. Будь армия наемников снабжена такими двигателями, и господину Руго несдобровать. Обычный же летун не протянет в вашем мире и трех дней, через неделю придут в негодность стеклянные охотники и прочие твари.

— Значит, Фабрика победит? — обрадовался Милош.

— Вероятнее всего, да, — Вирион провел ладонью по лбу. — Благодаря тому, что армия торговцев исчезла, ситуация в этой области мира находится в шатком равновесии. Ни одна из сил не обладает достаточными возможностями, чтобы заявить право на единовластие. Залог успеха — сложное оружие: стеклянные воины, летающие машины, могущественные трансляторы воли. Единственное место, где их можно достать, — Большое Хранилище Эккордов. Доступ к артефактам получит только прямой наследник линии. Многие пытались заявить права, но их кровь оказалась недостаточно чиста.

Аякс шел по коридору. Не зная, чем себя занять, он каждую ночь патрулировал особняк. Ему не нравилась умиротворенная атмосфера острова. К тому же Клио больше не разговаривала с ним. По неведомой проходчику причине директор перестала замечать своего железного партнера. Если бы у него была возможность говорить, он бы спросил ее, но проходчики всегда безмолвны. Пока они шли через лес, Аякс чувствовал себя полезным. А здесь он ощущал себя ненужным и завидовал стеклянным слугам, которых Клио то и дело отправляла с разными поручениями. В этот вечер их активность отчего-то возросла. Бесшумно ступая по мягким коврам, слуги переносили с улицы курительные принадлежности, подушки и бокалы.

Аякс задержался рядом с комнатой Клио. Но дверь оставалась закрытой. Он дошел до конца коридора и выбрался на широкое крыльцо. Над морем громоздились тяжелые грозовые тучи. Вспышки далеких молний расцвели на броне Аякса холодными отблесками.

Внезапно что-то привлекло внимание проходчика. Из темной воды выбралось какое-то существо, пересекло пространство, отделяющее пляж от особняка, и крадучись двинулось вдоль стены дома.