— Поощай, Геа, — проговорил еще не верящий в свою удачу Семен Егорыч. — Спаси тея бог.

— И вы прощайте, майор, — сказал Гера и, быстро подняв руку, выстрелил навскидку.

Ему доводилось видеть всякие облака, но у этих, подсвеченных красным солнцем, был совершенно диковинный вид. Шлюпка снижалась медленно, не торопясь окунуться в светло-оранжевую пену. У пилота были причины соблюдать осторожность. Вглядываясь в показания приборов, он время от времени чертыхался про себя: сплошные аномалии! Правда, пока незначительные, но они все росли и росли. Чего же тогда ожидать при посадке?

Пена приближалась — причудливая и на удивление неподвижная, словно ее, взбив как следует, закрепили фиксатором. Неожиданно кривая на одном из экранов задрожала и начала выписывать немыслимые зигзаги. Пилот, уже готовый к любому подвоху, медлить не стал. Круто изменив траекторию, шлюпка ринулась вверх. Но было слишком поздно.

Пробив облака, снизу выплеснулась непонятная тошнотворно-розовая субстанция и, выпячиваясь огромным куполом, стала подниматься все выше. Приборы словно взбесились — в их показаниях не было ни малейшей логики. Пилоту случалось попадать в передряги, и каждый раз он умудрялся сотворить чудо. Но сейчас техника его предала, а ведь даже для самого маленького чуда, как известно, требуется соответствующий реквизит. Зловещий купол, разбухая и наливаясь красками, стремительно настигал шлюпку. Теперь он был кроваво-алого цвета. Внезапно его края оторвались от облачной пелены и взметнулись вверх. Купол выворачивался наизнанку, охватывая жертву со всех сторон.

Клочок неба над шлюпкой затягивался с непостижимой быстротой. Попасть точно в просвет при отказавших приборах было нечего и думать. Оставалось одно — попытаться пробить стенку алого мешка.

Шлюпка рванулась, вонзила заостренный нос в красное марево, и вдруг ее длинное обтекаемое тело вздрогнуло, забилось в бесполезных конвульсиях, как большое насекомое, с размаху угодившее в паучью сеть. Кровавый кокон сомкнулся окончательно и, уменьшаясь в размерах, стал проваливаться вниз…

«…Я существую! Я — есть! Но кто я? Что собой представляю? Вокруг меня — мрак. Абсолютный, непроницаемый. Зачем я здесь? Было ли так всегда? Нет, мне явно доводилось пребывать и в другом мире, не похожем на этот. Только бы вспомнить…

Кажется, мрак рассеивается. Сейчас станет совсем светло, и я увижу, где нахожусь. Но нет, тьма сменяется плотным розовым туманом. Он колышется вокруг меня, как желе. Этакий студень. Желе, студень… Откуда я знаю эти слова? Они — из того, другого мира? Еще немного — и я, пожалуй, вспомню все. А туман сгущается. Был розовым — стал малиновым. Его пронизывают мерцающие ярко-зеленые прожилки. Не очень приятно чувствовать себя погруженным в эту вязкую массу… Но почему я не ощущаю своего тела? Да-да, в том мире у меня было тело! Где оно? Что со мной сделали? Я хочу туда, в прежний мир! Не желаю барахтаться в малиновом киселе! Эй, вы, те, кто тут распоряжается, выпустите меня отсюда! Вы слышите? Немедленно освободите меня!»

Ни малейшего движения не вызвал этот беззвучный крик. Только хитроумное регистрирующее устройство, состоящее из множества разноцветных колбочек, отреагировало радужным всплеском в большом грушевидном сосуде. Каждый новый организм, попав в непривычную среду, испытывает стресс. Это не страшно — необходимые мероприятия давным-давно отработаны до мелочей. Трудно удивить систему, повидавшую всякое, чем-то особенным! По длинной прозрачной трубке, спиралью обвивающей Регистратор, начала подниматься темно-синяя жидкость. Как только она достигнет верхнего клапана, вступит в действие система контроля.

«Наконец-то туман начинает таять. Поразительно! Подо мной раскинулся фантастический город. Очертания колоссальных сооружений, вначале расплывчатые, постепенно обретают четкость. Удивительное зрелище! Целый лес длинных тонких шпилей, выросший на крышах диковинных построек. От здания к зданию перекинуты легкие изящные мостики. А шпили увенчаны чем-то, похожим на огромные решетчатые чаши. Странно, но город кажется мне живым, и чем пристальнее я всматриваюсь в детали, тем сильнее это ощущение. В самом деле, дома как будто дышат, их окна — причудливой формы отверстия — то затягиваются, то возникают вновь. Город-организм? Бред какой-то. Вряд ли такое может быть. Однако обитателей не видно. Никакого движения внизу, ни одного летательного аппарата в воздухе. Где же я нахожусь? На верхушке одного из самых высоких шпилей? Вряд ли. Скорее всего здесь просто установлена телекамера. А сам я — где? В одном из зданий? Любопытно, но эти постройки мне что-то напоминают. Я их определенно уже видел. Где же? Постой-постой… Да! Я вспомнил! Я все вспомнил!»

На экране проступила панорама странного города. Никакого намека на улицы. Огромные сооружения, напоминающие готические храмы, располагались в полном беспорядке: где-то теснясь, порой даже срастаясь стенами, где-то возвышаясь в одиночестве посреди обширных площадей. Не все здания стояли прямо — стены многих сильно кренились. В общем, преобладало впечатление беспорядка, но беспорядка живописного. Каждая постройка, взятая в отдельности, поражала наблюдателя оригинальностью форм.

— Ну, как тебе это, Виктор? — спросил Каронин. — Впечатляет?

— Никогда не видел ничего подобного. Неужели разум?

Капитан задумчиво прошелся перед экраном.

— Понимаю твои сомнения. Самому не верится. Планета, где, по всем законам природы не может быть даже примитивной жизни, — и на тебе! Два солнца жонглируют этим шариком как хотят, а одно из них в придачу миллионы лет купает его в жестком излучении… Хуже условий не придумаешь! Стыдно признаться, но сначала я даже подумал, что у меня галлюцинации. Столько скитаться среди звезд — это бесследно не проходит…

— Бросьте, капитан. Жизнь не поддается расчетам мудрецов, она может возникнуть где угодно. А вот насчет разума… — Виктор покачал головой. — Сколько раз уже обжигались! Думаешь, что перед тобой шедевр архитектуры, а его возвели какие-нибудь безмозглые твари вроде термитов…

Каронин устало потер переносицу.

— Подумывал я и об этом… В самом деле, привычных следов разума как будто нет. Эфир пуст, никакого движения в этом районе зонд не отметил…

— А что передают остальные зонды?

Капитан пожал плечами.

— Ничего особенного. Обычный ландшафт. Трудно поверить, но выходит, что этот город — единственный на планете.

— Все-таки город? Вы убеждены?

— А ты посмотри внимательней. Пусть они не доросли до радио и воняющих бензином повозок, но выстроить такую готику термитам все же не под силу. Видишь, чем оканчиваются шпили? Чтобы до этого додуматься — о-го-го какие мозги нужны!

— Но почему город один? Так не бывает!

— Бывает. Может, разум здесь только погостил, и мы имеем дело с его заброшенным творением. Поэтому, кстати, и не видно следов жизни. Так что скажешь?

Виктор думал, что ответить. Было нетрудно догадаться, зачем Каронин его позвал, хотя разговор о главном еще не заходил. Такая уж у капитана манера. Будет крутить вокруг да около, а потом вдруг спросит в лоб: «Ну что, полетишь?»

Да, в этой ситуации Юрий Каронин, бог и царь звездолета «Менкар», не мог приказать. Только попросить. Ибо шестьдесят седьмая статья Инструкции гласит: «Пилот имеет право отказаться от разведки, если исследуемая планета может быть отнесена к четвертому типу. В этом случае разведка осуществляется автоматами».

— Не знаю, — сказал Виктор.